Зеленый автомобиль

– Я совершенно случайно узнала об этом в Венеции,  – нерешительно сказала она,  – если бы я сделала об этом заявление, то достигла бы как раз обратного тому, к чему стремилась. Мне хотелось, как я уже неоднократно вам говорила, избежать огласки. Я предложила… тому лицу, о котором мы говорим… тридцать тысяч крон… Из личных средств, конечно! Он согласился и переслал мне бумаги. Вот и все!

Вурц проницательно смотрел на баронессу. Она смутилась от этого испытующего взгляда.

– Вас не удовлетворяет мое объяснение? – спросила она.

Вурц пожал плечами.

– Слушайте меня внимательно, баронесса: брат ваш убит. Из политических соображений – может быть, высокопатриотических, я это допускаю – он скрывал свое пребывание в Вене. При нем мы находим записку: «Завтра в восемь часов утра вызвать Фернкорна». Затем названный Фернкорн, ваш жених, едет с ними в Италию, то есть в ту самую страну, которая заинтересована в упомянутых бумагах. Я перехватываю бумаги и получаю от вас неожиданное признание, что вы купили их за тридцать тысяч крон! Вы сестра шпиона, невеста начальника штаба обокраденного фельдмаршала… и передатчика документов! Если вы отказываетесь назвать мне имя вора, то я могу видеть в этом прямое указание на то, что жених ваш замешан в этом. Следовательно, мне остается только обратиться к капитану Фернкорну за соответствующими справками… и обратить на него внимание властей в том случае, если эти справки окажутся недостаточными.

При этом прямом нападении баронесса, видимо, растерялась и тщательно искала выход из того трудного положения, в которое неожиданно попала.

– Вы обещали мне,  – пролепетала она,  – замять это дело.

– Только одно, баронесса, только одно! Вы забываете, что еще остается убийство! Вы забываете, что при убитом была найдена компрометирующая записка. Что мог иметь общего итальянский шпион с австрийским капитаном генерального штаба? Быть может, тут-то и кроется разгадка. Быть может, наше первоначальное предположение о романтической подкладке убийства несостоятельно, а дело сводилось к тому, чтобы убрать с дороги опасного человека, который знал больше, чем ему знать следовало! Полагаю, что при таком неблагоприятном стечении обстоятельств капитану самому желательно будет снять с себя даже тень подозрения. В его интересах, как и в своих, вы должны были бы откровенно рассказать нам все, что знаете.

Мета с грустным упреком взглянула на говорившего.

– Насколько я понимаю,  – тихо сказала она,  – все подозрения теперь направлены на Франца. Повторяю вам еще раз – он ни в чем не виноват! Если я решилась вмешаться в это проклятое дело, то не из страха за жениха, а из боязни потерять свое счастье, да… свое счастье! Господи, неужели все это надо объяснять!

– Я понимаю, что вы хотели замять это дело – немного странным образом, говоря откровенно, из уважения к вашей семье и к служебному положению вашего жениха. Но я совершенно отказываюсь понять, почему вы просто не хотите мне сказать: «Я купила бумаги у того-то и того-то»?

Баронесса молчала.

– Дайте мне четверть часа на размышление.

– С удовольствием, если вас не стеснит общество моего агента.

– Значит, вы уже смотрите на меня как на свою пленницу?

– Где вам угодно находиться? – вместо ответа спросил комиссар.  – Здесь или в купе?

– В купе.

Начальник тайной полиции открыл дверь…

У вагона стоял капитан Фернкорн и нетерпеливо поджидал их возвращения.

– Как вы долго! Ты телеграфировала домой о своем возвращении?

– Нет, совсем забыла! Я могу сделать это сейчас.

Она быстро вскочила в вагон.

Начальник тайной полиции задержал капитана, хотевшего следовать за ней.

– На пару слов, капитан. Скажите, пожалуйста, фамильные бумаги, которые вы привезли сюда, хранились у вас в Вене?

– Нет, мне доставили их за два дня до моего отъезда,  – с обычной прямотой ответил молодой человек.

– Кто же вам их доставил, позвольте полюбопытствовать?

– Их принес посыльный с письмом… подождите, оно должно быть со мной.

Капитан вынул из бумажника серый конверт с напечатанным на машинке адресом. В конверте лежала карточка, на которой рукой баронессы были написаны следующие строки:

«Прошу тебя сберечь этот портфель. В нем находятся очень важные фамильные документы. Никому не отдавай их, кроме меня. Скоро услышишь обо мне. М.».

Не успел Вурц прочесть поданную ему записку, как к капитану быстрыми шагами подошла горничная баронессы.

– Мариетта!

– Барыня приказали спросить, не желаете ли и вы послать телеграмму?

– Нет, Мариетта, благодарю вас.

Девушка поспешно направилась к телеграфу.

В это время в окне вагона показалась баронесса и сделала Вурцу знак подойти.

Вурц нашел баронессу в купе; она спокойно убирала в дорожный мешок свои письменные принадлежности.

– Довольно ли с вас моего обещания назвать вора, прежде чем я сойду с этого поезда?

– Прежде чем вы и капитан Фернкорн сойдете с этого поезда,  – поправил Вурц.

– Хорошо. Мы оба. Обещайте мне ничего пока против нас не предпринимать.

– Обещаю. Но не забывайте: по прибытии в Вену я принужден буду поступить решительно, если…

– Хорошо, хорошо.