Зеленый берег

Она решила начать с Акназара. Из осторожно собранных сведений Гаухар знала; жизнь не балует мальчика: отец, покинул семью ради другой женщины; мать, как водится в этих случаях, занята на работе; между тем подрастающий сын хотел бы чувствовать около себя родную направляющую руку. В свое время Акназар привязался было к учительнице Лямиге, но и ее не стало. Возможно, мальчик искал внимания у новой преподавательницы, — не случайно однажды добрых полдня провел с ней на берегу Камы, наблюдая, как она рисует. Акназару и самому нравилось рисовать, к тому же он был еще любознателен, — о чем только он не расспрашивал учительницу в эти часы, проведенные вместе, и больше всего — о природе. Вдруг новая учительница почему-то перестала ходить на берег Камы рисовать и вообще как-то отдалилась от класса. Не исключено — это явилось еще одним, ударом для впечатлительного Акназара. Впоследствии мысль эта не давала Гаухар покоя.

…Сегодня, она велела мальчику остаться после уроков. Он недоуменно взглянул на учительницу, чуть изменился в лице, всё же ответил, как полагалось:

— Хорошо, Гаухар-апа, останусь.

Они сидят в пустом классе вдвоем, учительница — за своим столом, Акназар — на ближайшей парте. Гаухар не спешит начать разговор — собирается с мыслями, присматривается к смуглому худощавому мальчику. А он отводит глаза, колупает ногтем край парты.

— Не надо портить парту, — не повышая голоса, сказала Гаухар.

Он опустил руки, сел прямее.

Теперь послышалось что-то похожее на легкое царапанье в дверь. Чуть повернув голову, Гаухар видит: дверь не прикрыта пальца на два. Кто-то есть там, в коридоре. Вон и Акназар настороженно прислушался «Может, Зиля любопытствует? — мелькнула мысль у Гаухар. — Узнала, что Акназара оставили после уроков» и сама по старой привычке осталась. Наверно, ей очень хочется войти в класс», Но Гаухар нужно побыть один на один с Акназаром. Присутствие третьего человека, хотя бы и Зили, помешает разговору. Она не поленилась встать и плотнее закрыть дверь.

— Акназар, — начала она, вернувшись к столу, — я давно хотела спросить тебя: ты ведь любишь рассматривать картины, рисунки?

Мальчик смутился, даже вздрогнул слегка; хотел подняться, как положено при вопросе учительницы, но Гаухар остановила:

— Можешь сидеть, ведь мы не на уроке, Я жду, Акназар, отвечай.

Помедлив, он сказал отрывисто:

— Не знаю…

— Чего ты не знаешь?

— Не знаю, люблю ли картины.

— Но ведь я помню — тебе и самому хотелось рисовать.

— Нет… Теперь не хочется.

Разговор плохо вязался. Но нельзя же кончать на этом. И Гаухар предложила почти наугад:

— Может быть, зайдем ко мне, посмотрим вместе мои рисунки?

Он согласился, — правда, без особой радости.

День был ясный, солнечный. Сугробы блестели, искрились, даже глазам больно. Уже за середину зимы перевалило. Но Гаухар сейчас не до того, чтобы думать о временах года.

По другой стороне улицы, делая вид, будто ничто не интересует ее, идет Зиля, широко размахивая маленьким портфельчиком.

Гаухар с улыбкой отвернулась, — пусть Зиля думает, что ее тоже не заметили, — впрочем, улыбка была вызвана мелькнувшим воспоминанием. Когда-то она вот так же возвращалась из школы, бездумно размахивая сумкой, И вдруг оступилась в яму, полную мартовской ледяной воды. Ноги вымокли до колен, в ботинках хлюпало. Неожиданно она услышала чей-то смех. За ближайшим плетнем прятались мальчишки, потешались забавным происшествием. Возможно, они а выкопали яму в рыхлом, тающем снегу, потом притаились за плетнем, дожидаясь зеваку-прохожего. Роняя злые слезы, маленькая Гаухар погрозила озорникам кулаком.

— …Акназар, — обратилась учительница к своему спутнику, — может, пригласим и Зилю посмотреть на рисунки?

— Пусть она идет своей дорогой, — сумрачно отозвался мальчик.

Они свернули в узкий переулок, потом через калитку вошли во двор. В сенцах гусиным крылом обмахнули с обуви снег. Все же Акназар снял валенки на кухне. Тетушки Забиры не было дома. Это на руку Акназару, он побаивается Забиры: прошлой осенью по дороге в школу он угнал у нее гусей. Это было очень забавно: Акназар размахивал хворостиной, а гуси, гогоча, распустив крылья и вытянув шею, бежали впереди него. Так и пригнал он гусей к самой школе. Вдруг из переулка вынырнула тетушка Забира. Акназар едва успел заскочить во двор школы. Забира погрозила ему пальцем: «Погоди у меня, бездельник! В ответ Акназар повернулся к Забире и высунул язык. Ясно, что теперь в его расчеты не входило встретиться с тетушкой Забирой можно только удивляться, как он набрался храбрости пойти с Гаухар.

Предложив гостю снять пальтишко и повесить на крючок, Гаухар на минуту скрылась за цветастой занавеской, отделявшей «боковушку» от горницы.

Через занавеску она спрашивала Акназара:

— Ты чем занимаешься дома, как только приходишь из школы?

— Положу портфель с учебниками и сейчас же бегу на улицу.

— А когда обедаешь?

— По-разному бывает, — уклончиво ответил Акназар.