Зеленый дельфин. Повесть-фантазия

- Для наших ученых небо - черная дыра, решиться лезть в которую можно только в дурном сне. А по мнению поэтов, «звезды - это пыль, только пыль, космическая пыль…»

- Так, - наследник задумался, сведя к переносице бесцветные глазки. - Значит, у них нет скуки? Почему?

- Потому что у них есть цель.

- Это еще что?

- Цель жизни каждого трамонтанца - общение, контакт с Самым Высоким. Ходят слухи, что они получают от этого непередаваемую радость.

- И что это даёт им?

- Трамонтанцам легко приходят в голову замечательные идеи. Там почти не болеют, так как Самый Высокий питает людей своей энергией. Но главное не это.

- Ты еще скажи, что они там не умирают.

- Почти это я и хотел сказать. Не все, но многие живут очень и очень много лет. А есть и такие, которые утверждают, что они родились еще в те века, когда по земле бродили мамонты.

Умноликий хмыкнул, фыркнул, прыснул, затрясся в беззвучном смехе, а затем громко расхохотался. И так долго, так оглушительно хохотал, что в конце концов стал сипеть, потом посинел и не на шутку перепугал Эрудита. Тот бросился к нему:

- Что с вами? Чем вам помочь?

- Ну, и уморил меня! - правитель вытер лицо платком и вновь строго уставился на Эрудита. - А ты, однако, подробно изучил нашу соседку, - подозрительно произнес он.

- Такова моя должность, - смутился Эрудит.

- Небось, и мораль у них иная?

- Да. Они проповедуют уважение и любовь друг к другу. Поскольку…

- Довольно!… - правитель навел бинокль на Эрудита и процедил: - Блоха под микроскопом!

Эрудит вскочил. Губы его свернулись в пятачок, ноги задрожали, и он опять плюхнулся в кресло.

- Ну-ну, - хлопнул его по плечу Умноликий. - Не трясись, старикан, я знаю, ты здесь ни при чем. Итак, - он властно сверкнул близко поставленными к переносице глазками, - приказываю: ЗАПРЕТИТЬ!

- Что именно? - не понял Эрудит, пытаясь приподнять с кресла свое громоздкое тело.

- Мо-ре, - отчеканил правитель. Эрудит снова тяжело осел.

- Как? - пробормотал он. - Это невозможно. Оно такое огромное… И вообще… Словом, никак нельзя.

- Можно! - сказал Умноликий, и Эрудит отшатнулся от тяжелого взгляда его маленьких глаз. - Можно, - с ненавистью прошипел правитель. - Чтобы никаких волн, никакого ветра!

- Будет сделано, - пролепетал Эрудит.

- С тех пор уже много лет, - закончил рассказ Майк, - с помощью кадров длительностью в одну сотую секунды, кадров, вмонтированных в обычные фильмосны, сондарийцам подсознательно внушают, что моря нет. Но этого мало. Море отделено от вас силовым и иллюзионным полями. Вы идете по проспекту Фонтанов, смотрите сквозь слепящие огни и вместо волн видите бесплодную Пустыню, затянутую маревом ядовитого тумана. А на самом деле там - море. Там - ветер, но даже его потоки направляют в сторону от Сондарии, чтобы ни у кого не закрадывалось никаких подозрений.

- Проклятье! - Пипл вскочил. - Я давно чувствовал - что-то здесь не так…

- Доказательства!? - бросил Виль.

- А вы никогда не задумывались, откуда у сондарийцев врожденное представление о морском пространстве? Ведь ни в одной книге, ни в одном фильме нет описания моря и даже упоминания о нем. Однако все знают, пусть смутно, но все же знают, что это такое.

- Помилуйте, но для чего и кому понадобилась эта авантюра? - наивно пробормотал Скрипач.

- Я, кажется, объяснил больше, чем надо, - сказал Майк, разочарованный тем, что его не поняли до конца, и вновь стал рассказывать о Трамонтане - стране, где люди свободны как ветер, чисты как снег в горах, щедры как лучи солнца.

Через неделю Майк Томпи исчез, оставив после себя беспокойство, желание что-то делать. А еще оставил книгу о приключениях Отважного Шкипера и вазу, на глиняном боку которой была изображена зеленая рыбина.

- Ваза однажды заговорит, - сказал он на прощанье.

Ланьо счел это за шутку. Но вышло, что Майк Томпи предвидел ход дальнейших событий.

Книгу о храбром мореходе читали внимательно, долго. А потом вместе с вазой отдали на хранение Эльзе, самой аккуратной и бережливой из них.

Встреча с Майком Томпи придала жизни Ланьо иной смысл. Теперь, даже скитаясь без работы, Ланьо знал, что делать. Он изобретал «ключи от моря».

Нужны были деньги. Много денег. На книги и очень сложную аппаратуру. Поэт, Художник, Скрипач и Биль с Вилем отдавали Ланьо долю своего скудного заработка и помогали, чем могли. Первым же его помощником стал клоун. Он выполнял посильную черновую работу: паял, копировал чертежи. А в день зарплаты приходил и шутливо говорил другу:

- Я опять нашел клад. Только не воображай, что получишь его целиком - мне ведь нужно хоть изредка есть и пить, да и в правом носке завелась дырка. Вот тебе половина.

Ланьо благодарно улыбался. А однажды был поражен, когда Пипл, освоив электронную магию, придумал между делом фонохрон, способный слышать голоса предметов.

- Тебе не кажется, что теперь ты можешь постичь тайный смысл вещей? - обнял Ланьо друга. - Ведь любой предмет - чья-то мечта, к которой можно прикоснуться.