Зеленый гамбит

Что может быть понятнее? Что может быть необъяснимее? Горящие глаза, колотящиеся сердца, сладкое томление при ожидании и ещё более сладкое чувство, охватывающее в момент её появления. Или его появления – не важно. В общем, то самое чувство, которое легко узнать, но трудно описать. То чувство, которое доступно лишь двоим и по отдельности не продаётся. Точнее, продаётся, но тогда оно фальшиво, как ненастоящие ёлочные игрушки, а любовь – враг всего ненастоящего. И ещё – враг рационального. Продуманного. Расчётливого. Нет, не враг – она просто смеётся над рациональностью, умом, расчётом. Стоит гораздо выше и смеётся. Не понимает их по той простой причине, что счастье невозможно купить. Комфорт, богатство, успех – пожалуйста, подлинные чувства – нет, а что такое счастье, если не чувства?

Когда тебе по-настоящему хорошо, то всё остальное не важно, когда тебе плохо, то не помогут ни золотые кредитки, ни золотые унитазы.

Любовь расправляет крылья за твоей спиной, поднимает высоко-высоко, до самых звёзд, и учит плевать на мнение окружающих. Потому, что его она тоже выше. Потому, что мнение окружающих имеет отношение к морали, этике, воспитанию, традициям, к чему угодно, но только не к тому счастью, которое переживают любящие души. И потому – плевать.

– Почему ты до сих пор приходишь ко мне? – тихо спросил Федра.

– К тебе? – удивилась Всеведа.

– Сюда, в мою маленькую и тесную квартиру.

– Потому что я прихожу не в неё, а к тебе. – Она нежно прикоснулась пальцами к плечу мужчины. – А вот почему ты не любишь бывать в моём большом доме?

– Он похож на парадный торт.

– Несъедобный.

– Он сам кого хочешь переварит и выплюнет.

– Нет, с нами он не справится.

Они разговаривали в спальне, лежа среди бела дня на большой кровати. Ночь не задалась, и они с лихвой отработали её утром.

Молодой русоволосый чел и молодая белокурая женщина.

Хотя… Красивое лицо, свежая, гладкая кожа, восхитительная фигура, огромные изумрудные глаза – на первый, да и на все последующие взгляды женщина казалась молодой, возможно и не юной, но в самом расцвете, лет двадцать семь – тридцать. Но иногда в её прекрасных глазах вдруг возникали тени пережитого: искорки радости и осколки невзгод, тихий шёпот разочарований и весёлый смех… Пережитое вдруг выскакивало, и становилось понятным, что видели чарующие зелёные глаза гораздо больше, чем кажется. Не на тридцать, а на все сто лет.

– Согласен, твоему дому с нами не совладать, – промурлыкал Юрий. – Раз уж мы до сих пор вместе, значит, так будет всегда.

– Это угроза или обещание?

– А как бы тебе хотелось?

– Хочу, чтобы твоя фраза оказалась сбывшимся предсказанием, – негромко и очень серьёзно ответила женщина, глядя Федре в глаза.

– Ничего предсказывать не нужно, – в тон ей, с той же серьёзностью, произнёс мужчина. – Так будет. Я сделаю для этого всё.

– Абсолютно?

– Если нужно умереть – скажи где.

И её пальцы нежно скользнули по твёрдой щеке Юры.

– Ты такой смешной…

Мезальянс. Вот что это было – мезальянс.

Когда старая фата, достигшая потолка карьеры – ранга второго заместителя воеводы «секретного» полка, – завела интрижку с молодым, случайно оказавшимся в Тайном Городе челом – даже не колдуном! – это сочли прихотью. Муж Всеведы давным-давно погиб, детьми она не обзавелась, близких родственников, под влиянием которых союз мог бы распасться, не оказалось, начальство предпочло закрыть глаза на шашни приближающейся к отставке ведьмы, и потому единственной внятной реакцией на странную связь стали сплетни да шуточки разной степени пошлости. Которые постепенно сошли на нет, потому что Всеведа упрямо продолжала встречаться с Федрой.

К ним привыкли.

Мезальянс.

А затем случился гром среди ясного неба – фата Всеведа закрыла собой королеву во время кровавой бойни на свадьбе, едва выжила, стала героиней Зелёного Дома и заслуженно получила титул жрицы. Светское общество решило, что на этом интрижке с челом придёт конец, возможно, даже в буквальном смысле слова, но ошиблось: войдя в элиту Тайного Города, Всеведа продолжала жить с молодым любовником. Напоказ они связь не выставляли, но неофициальные мероприятия Всеведа посещала только в сопровождении Юрия.

И все поняли: любовь.

К тому же сам Федра тоже прославился: обыкновенный чел, стиснув зубы и не обращая внимания на насмешки, расследовал убийство несчастной собачки, благодаря чему вышел на след тщательно законспирированной банды, в последний момент предупредил ничего не подозревающих людов о нападении и почти всех спас. Детектив даже удостоился аудиенции у королевы Всеславы, однако после неё во дворце не появлялся.

– Каково быть жрицей?

– Ты спрашиваешь об этом каждый день, – рассмеялась женщина.

– Всего лишь каждый день? – притворно изумился Юрий. – Я думал раза по два-три за день.

– Я бы тебя убила.

– Не смогла бы.

– Или превратила бы…

– В велосипед, например.

– Скорее, в велосипедный тренажёр, – уточнила Всеведа. – Чтобы всегда был рядом.

– И твоя горничная сметала бы с меня пыль.

– Если узнаю, что ты завёл шашни с горничной – превращу в ковшик для мужской сауны.