Зелёный мальчик. Сказки

Своим ходом, в бутылке из-под рома, приплыла по ручью, протекавшему через сад, тетушка Избутылки.

И наконец последним на зеленой лягушке прискакал дедушка Ручейник.

— Прошу прощения, если заставил себя ждать,— раскланялся он с дамами.— Я плыл на листке, увяз в песке, загнал чуть не до смерти трех лягушек — и вот я перед вами!... Но где же наш будущий мальчик? Ага, вижу, вижу... Ну что ж, думаю, они не пожалеют, что выбрали именно его, вот только сходство с Теньтенем — это весьма тревожно, весьма тревожно!... На чем остановились? Ах, еще не начали? Так начнем же!

— Но еще нет Прудовика,— сказал дядюшка Оградник.

— Начнем без него! — зашумели все.— Нечего тянуть червяка за хвост!

Бабушка Жасминна подождала, пока все рассядутся поудобнее, настроят свои рожки-антенны, сама тоже вся подобралась, закрыла на минуту глаза, что-то припоминая или собираясь с мыслями, и произнесла первые слова:

— Жил-был мальчик...

— По порядку, по порядку! - послышалось из дупла.

— Ну, если по порядку, тогда... Жили-были Гром и Молния...

— С самого начала, с самого начала! - снова проскрипело из дупла.

Любой другой на месте бабушки Жасминны рассердился бы и сказал — пусть в таком случае Катушка сама рассказывает, раз она такая умная, но бабушка Жасминна только улыбнулась в ответ:

— Ну, если с самого-самого начала,— сказала она.— Тогда... Жила-была я...

— Вот это другой разговор! — буркнула Катушка и больше не придиралась.

Рассказ бабушки Жасминны

— Так вот, жила я с сестрами-улитками на зеленом лужку среди желтых лютиков. Счастливое было время!... Но вот однажды разразился страшный ливень и меня унесло с лужайки. Прилепилась я к какой-то веточке, а веточку несло-несло и принесло в город. Так из луговой улитки я стала горожанкой. Но жить на асфальте, где каждую минуту можно погибнуть под чьим-нибудь каблуком, так и не смогла. Я ползала по проводам, деревьям и железным крышам, которые днем раскалялись от солнца, а ночью по ним разгуливали черные коты с такими круглыми горящими глазами, что просто умирала от страха.

И вот однажды, переползая через какой-то старый дом с балконами и голубятнями, я присела отдохнуть на подоконнике. Окно было открыто, а тут как раз вышла луна, и я увидела удивительную картину: по комнате разгуливали куклы, раскланиваясь друг с другом и о чем-то важно рассуждая. Были здесь король с королевой, и принцы, и генералы, и придворные. Потом, из коробки вылезли бродячие музыканты, заиграли скрипки, начался бал. Кавалеры щелкали каблуками и звенели шпорами, дамы обмахивались платочками, слуги носили подносы с разноцветными рюмочками. Но самое забавное случилось утром. С дивана вдруг слетела одеяло, из-под одеяла выскочил взлохмаченный человечек — это был Игрушечный мастер, а все куклы мгновенно брыкнулись на пол и притворились спящими. «Опять танцульки устроили! — закричал Игрушечный мастер.— Опять из моих рюмок чернила пили, моей зубной щеткой башмаки чистили! Когда это прекратится с ума можно сойти!» Увидал меня — еще больше осерчал. «Это еще что за трубочистка? Схватил, я думала в окно вышвырнет, а он не в окно — в ванну меня посадил, теплой водой с душистым мылом отмыл, веточкой сельдерея накормил. «Только не думай,— говорит,— что я такой добренький. Я беспорядка не люблю. Когда такая маленькая улитка ползает одна по крышам — разве это порядок? Подрастешь — я тебя сам на твою кочку отнесу, а пока чтобы дальше балкона носа не высовывала! У меня во всем порядок!» Порядок у него, и правда, был невообразимый. Вся комната была завалена куклами, игрушками и деревяшками, елочными шишками и разноцветной бумагой, лоскутками, проволочками и пружинками, но мне у него все равно понравилось. На окне стоял цветок в горшке, там я и поселилась, Известно, мы, улитки, сидеть без дела не умеем. Почистила я ему окно, каждое стеклышко вылизала, в комнате сразу светлее стало. По вечерам он мне сказки рассказывал, утром из лейки поливал. В общем, как родная дочь я у него...

— Ну, а где же Теньтень? — не выдержал Завиток.— Какой-то мастер-фломастер со своими игрушками! Хочу про Теньтеня!

— Будет, будет тебе про Теньтеня,— отвечала бабушка.— А мастер, был, между прочим, не «какой-то», а может быть единственный, кто умел вдохнуть душу в свои игрушки. Они у него играли в кукольном театре, снимались в кино и даже спасли одну девочку: она тяжело заболела, лучшие врачи были бессильны ей помочь, тогда Игрушечный мастер за одну ночь сделал для нее такую забавную куклу, что девочка засмеялась и с того дня начала поправляться.

Продолжение рассказа бабушки Жасминны