Зеленый остров

В тридцать седьмой школе, построенной одновременно с восемнадцатой, где учился Игорь, и по тому же проекту, все было то же самое: гардеробная налево, там же, в боковом крыле на первом этаже канцелярия и директорский кабинет, актовый зал на четвертом этаже. И директором здесь была тоже женщина, Нина Павловна Москвитина — лет сорока пяти, с усталым дряблым лицом и натренированно-громким голосом. Когда гости вышли на сцену и расселись за накрытым красным сатином столом, Нине Павловне пришлось несколько раз гневно призывать десятиклассников к тишине и порядку. Наконец зал кое-как успокоился, и директор школы стала представлять гостей.

— Наши гости — передовики ударного труда и активные комсомольцы! — с пафосом говорила в зал директор. — Но еще совсем недавно они были такими же, как вы, школьниками. Вот я прекрасно помню Зоечку Дягилеву. Очень старательная, исполнительная, училась на «хорошо» и «отлично», в биологическом кружке занималась. И вот, пожалуйста, наша Дягилева — лучший контролер завода, руководит комсомольской организацией своего цеха!

Зоя смущенно пригнула голову, щеки у нее пылали. А зал почти не слушал директора. Говор приглушенных голосов сливался в единый все усиливавшийся гул. Для десятиклассников это был последний перед выпускными экзаменами вечер; парней и девчат явно привлекала не официальная часть, а обещанные за ней танцы.

Еще раз пристыдив школьников и пообещав, что самых шумных не постесняется выставить из зала, Нина Павловна передала слово Дягилевой.

Зоя выступать совершенно не умела — это обнаружилось сразу. Трясущимися руками она разложила перед собой тетрадные листки и, заглядывая в них, то и дело сбиваясь, затягивая паузы, стала докладывать о комсомольской жизни на заводе: соревновании комсомольско-молодежных бригад, субботниках и воскресниках, о заводских спортсменах и самодеятельных артистах. Однако необходимого по смыслу агитационного запала в ее речи не получалось: голос Зои звучал робко и порой затихал до полной неразличимости слов. А замирал ее голос, догадался Игорь, от того, что сидевшие в первых рядах остряки — длинноволосые мальчики в джинсах — издевательски подсказывали, опережая Зою, самые ходовые газетные выражения и похотливо прищуривались, оглядывая ее фигуру.

Скомкав речь, Зоя сказала в заключение:

— В общем, вот со мной пришли наши комсомольцы… О себе они сами расскажут, потому что… Вот Игорь Карцев, он у нас в газету пишет, он лучше знает, что рассказать. Давай, Игорь!..

Еще сильнее загудел зал, школьники смеялись и громко хлопали, как бы поощряя Зою за то, что кончила она наконец сама себя мучить.

Игорю показалось, когда вышел он на трибуну, что уши у него прямо светятся — так жарко они разгорелись. И все громкие фразы, которые придумал, отмываясь в ванне, разлетелись куда-то. Стараясь овладеть собой, подавить неприятнейший трепет, он тоже начал формулировать что-то общее про кипучую комсомольскую жизнь завода. Очень скоро почувствовал, что запас слов у него иссяк. Образовалась пауза, во время которой зал так расшумелся, что потерявшая терпение Нина Павловна со всей силой ударила ладонью по столу и с милицейской властностью прокричала:

— Что это за шум такой! Сейчас же уймитесь!

Это подействовало — зал притих. В сознании Игоря мелькали обрывки фраз. «О чем говорить?.. Все им понятно… Зачем эта комедия?..» Вспомнил совет Лучинина рассказывать про участок. А что рассказать?

И вдруг — как тогда, в кухне, глубокой ночью, над разложенными страницами рассказа — Игоря озарило. Он сразу успокоился. С виноватой улыбкой он признался залу:

— Вообще-то я не такой уж и передовик, как тут говорили. Скорее совсем наоборот… Брак у меня случается. Вот Дягилева, наш контролер, вполне может подтвердить… — Игорь обернулся к президиуму и встретил недоумевающий взгляд Зои.

— Мы с ней не так давно это самое… В общем, конфликт у нас произошел… по моей, конечно, вине! Я браку напорол, а хотел на контролера свалить…

Зал безмолвствовал. Как бы открылись все лица, стали видны сотни глаз. Сидевшие в президиуме Зоя, Коршунков, директор школы тоже с напряженным любопытством уставились на Игоря.

— Так вот получилось… — в совершенной тишине продолжал Игорь. — По глупости, конечно!

Зал дружно выдохнул волну теплого, ободряющего смеха.

— Ну вот, — тем же тоном рассказывал Игорь, — значит, должен был я остаться после смены и переделать кольца. Мне бы часа три с ними колупа… ну, значит, обрабатывать их по второму заходу. А Сергей Коршунков, наш токарь, подошел ко мне и, значит, это… Он сказал: давай, я тебе помогу. Понимаете? И помог. Мы их, эти кольца, за пару часов фуганули — и все в ажуре!.. Вот об этом я и хотел рассказать. Что значит, дружба у нас в коллективе есть. А это — большое дело!

Зал проводил Игоря теплым рукоплесканием. Растерянно улыбаясь, Игорь вернулся к столу, боясь встретиться взглядом со спутниками, но те смотрели на него восхищенно.