Зеленый свет

Однажды на съемках мы с Мисс Хад устроились в трейлер-парке в резервации суквомишей, к югу от моста Секонд-Нэрроуз под Ванкувером, в Канаде. Вскоре я подружился с вождем племени Майком Хантом. Суквомиши жили близ рек и всегда были отличными рыболовами. Они довели до совершенства ловлю серебряных лососей – кижучей. Вместо того чтобы выплывать на середину реки в каноэ с приманкой и крюками, суквомиши забредали в мелкие ручьи и укладывали валуны на дно реки, сооружая узкие проходы, по которым рыба устремлялась в открытую панель тележки из местного супермаркета. От такой рыбалки мало удовольствия, но результат гарантирован. У нас часто происходили взаимовыгодные сделки – я жарил рибай-стейки на гриле и выменивал на них свежепойманных кижучей.

Однажды в трейлер-парк явился фотограф-папараццо, явно надеясь сделать мои фотографии. Вождь Хант с соплеменниками, не теряя времени, объяснили ему, что в резервации его видеть не хотят.

– Это почему? – спросил фотограф.

– Потому что ты доставляешь неудобство нашему племени.

– Ну и что? – возразил фотограф. – Я оплатил аренду трейлера, у нас в стране свобода!

– А на территории резервации – нет.

Вождь Хант с соплеменниками в тот же день выпроводили фотографа из трейлер-парка. Я его так и не видел, да и он меня тоже. Ему не удалось сделать ни одного снимка.

Шесть недель спустя съемки закончились, и я собрался уезжать. Вождь Хант с соплеменниками вручили мне прощальный подарок: весло ручной работы, украшенное резьбой с символом племени – гром-птицей.

– Весло направляет племя суквомишей по рекам, – сказал вождь. – Пусть и тебе оно служит компасом и хранит тебя в твоих путешествиях, брат Мэттью.

С того дня мой «Эйрстрим интернешнл» получил прозвище «Каноэ».

Ранние сумерки где-то у реки Кларк-Форк в западной Монтане.

С восьми утра я сидел за рулем, устал и решил заехать в ближайший трейлер-парк, чтобы отдохнуть и посмотреть студенческий футбольный матч по моему спутниковому телевидению. Один город давно остался позади, до следующего было миль пятьдесят, и вдруг фары осветили справа указатель к трейлер-парку. Я снизил скорость и свернул с шоссе на проселочную дорогу среди высоких темных сосен, в кромешной тьме.

Внезапно дорога оборвалась. Я остановился, вгляделся в окрестности. Никого. Ни души. Никаких построек. Мы с Мисс Хад вышли из «Космо», разведать обстановку и отыскать хоть что-нибудь. Ничего. И тут среди сосен, футах в сорока от нас, я заметил оранжевый огонек сигареты. Я выключил зажигание, закрыл машину и с Мисс Хад направился на огонек.

У какого-то здания стоял человек в белом поварском кителе, упираясь правой ногой в стену, совсем как Пэт в мои школьные годы. Я подошел поближе.

– Ищешь стоянку? – спросил он.

– Ага, – ответил я. – Под открытым южным небом, чтобы спутниковая тарелка ловила.

Не меняя позы, человек дернул головой куда-то вправо:

– Спроси у Эда в баре, он скажет, где ставить.

Мы с Мисс Хад пошли в указанном направлении, к большой деревянной двери в стене того же огромного амбара, к которому прислонился повар. Я толкнул тяжелую створку. Наружу вырвались яркий свет, громкая музыка и голоса. Типичный бар в субботний вечер. За толстыми стенами амбара веселье было в разгаре, хотя снаружи не догадаешься.

Мы вошли. Я поискал взглядом бар. Ко мне подбежала кареглазая официантка-шайенка и представилась:

– Привет, я Эша. Входите. Что вам угодно?

– Я ищу Эда.

Она кивнула в дальний конец зала:

– Вон он, там, за барной стойкой.

У стойки толпились посетители, а спиной ко мне стоял человек с длинными седыми волосами, изрядно поредевшими на макушке.

– Спасибо, Эша.

– Если еще что надо, зовите, – ответила она, подмигнула и скрылась в толчее.

Мы с Мисс Хад подошли к стойке.

– Эй, Эд! – громко окликнул я, пытаясь перекричать шум.

– Ну, чего надо? – спросил Эд, не оборачиваясь и не отрываясь от своего занятия – он разливал по кружкам бочковое пиво.

Судя по всему, вкусы завсегдатаев он знал и новые посетители сегодня его не интересовали.

Эд страдал эпилептическим тиком, из-за чего его лицо то и дело морщилось, а язык высовывался изо рта, однако это ничуть не подрывало авторитета хозяина заведения.

– Мне нужна стоянка под открытым южным небом, – крикнул я.

– Под каким таким небом? – Он наконец повернулся посмотреть на наглеца, который явился без приглашения и просит то, чего нет в меню.

– Стоянка под открытым южным небом, – повторил я. – Чтобы спутниковая тарелка поймала трансляцию футбольного матча в девять вечера.

Эд поставил на стойку пивные кружки, мельком взглянул на меня и сказал:

– Не-а.

– Эй, ты – Мэттью Макконахи? – раздался за моим плечом пьяный голос.

Не желая весь вечер развлекать публику[9], я язвительно ответил:

– Я уже двадцать девять лет как Мэттью Макконахи. Что с того?

Мой собеседник, сильно поддатый, не уловил подколки и расплылся в улыбке:

– Ни фига себе! Я знал, я знал! – Он крепко пожал мне руку. – Меня зовут Сэм, садись к нам, познакомишься с моим дядей Дейвом. Он в сральник пошел, сейчас вернется.