Зеленый. Том 1

Но сейчас Соня сама вызвалась сварить кофе. Ее благодарность не знает границ. «Потому что – браслет же! Сделала! Дита сделала новый браслет! И не обиделась, что я старый посеяла! И картину с быком взяла! И сказала спасибо! И не спрятала с глаз долой, а сразу на стену повесила, в зале, где обычно клиенты сидят. Ну, значит, точно ей картина понравилась, – думает Соня. – Дита хорошая, все понимает. И я молодец!»

– Ты лучше всех в мире, – говорит Соня, нетерпеливо – какого черта этот сраный кофе так долго варится?! – подпрыгивая у плиты. – Такая добрая! Совсем на меня не сердишься! Лично я бы очень сердилась, если бы кто-нибудь мой подарок, как дурак, потерял!

– Чего на тебя сердиться? – отвечает ей Дита. – Все-таки это не чей-то, а мой подарок. У него своя воля. Захотел и ушел.

– На меня обиделся? – у Сони становятся совершенно круглые глаза. – Я что-то не то сделала? Поступила неправильно? Жила как-нибудь не так? И браслет меня разлюбил?!

– Да ну тебя в пень, – улыбается Дита. – Почему сразу ты сделала? Почему непременно он разлюбил? Некоторые люди и вещи вредничают просто так, потому что характер тяжелый, без особых причин.

– Ой, это правда! – смеется Соня. – Я же сама такая! И твой браслет стал похож на меня! Ну здорово, если так! Я, получается, не такая уж пропащая дура! Одно дело потерять твой подарок, и совсем другое – нечаянно его перевоспитать! Может, он отправился искать приключения? Новый хозяин – это же приключение для браслета? А когда надоест, снова уйдет, незаметно так с руки свалится, будет на тротуаре лежать, следующего выбирать…

Дита отбирает у нее кастрюльку с готовым кофе, пока на пол не уронила от избытка энтузиазма. Разливает кофе по чашкам – себе побольше, Соне поменьше, сердце-то у девчонки почти человеческое, и не сказать, что особо прочное, хватит с нее пока.

– У тебя все самое вкусное в мире! – восхищается Соня, попробовав кофе.

Она даже не вспоминает, что сварила его сама. И про картину, можно спорить, уже через неделю не вспомнит, так было уже сто раз. Однажды придет и похвалит: «Отличная какая картина! Где ты ее взяла?» Или, наоборот, надуется: «Вешаешь всякую ерунду, лучше бы меня нарисовать попросила. Я в сто раз круче умею. Сними немедленно эту фигню!»

«Такой прекрасный ребенок, – думает Дита, глядя на счастливую Соню, которая замерла у окна, любуясь, как преломляется в разноцветных бусинах солнечный свет. – Трудно ей с нами. А мне-то как трудно! Но все равно хорошо, что Санни меня нашла».

– Ой, слушай! – Соня кричит так громко, что звенят стаканы на барной стойке, и восхищенно прижимает руки к щекам. – Меня же Питер просил в его кофейне стулья раскрасить! И даже что-то заплатить обещал! А у меня сейчас как раз настроение. Вот просто зубами вцепилась бы в стул! Ух, они у меня попляшут! Питер сам рад не будет, что со мной связался… а может, как раз наоборот, будет рад? У него вроде вкус хороший, а то бы я с ним ни за что не дружила. Это ничего, если я прямо сейчас к нему побегу? Пока настроение не пропало. Быстренько раскрашу эти сраные стулья, чтобы чертям в аду стало тошно от зависти, и сразу к тебе вернусь.

Не дожидаясь ответа – зачем ей какой-то ответ, если сама уже все решила? – Соня обнимает Диту и вопит ей в самое ухо:

– Спасибо, спасибо, спасибо! За кофе и за браслет!

И выскакивает, на прощание хлопнув дверью так сильно, что на недавно отштукатуренной стене появляется трещина. Соня вечно что-то ломает, но тут ничего не поделаешь, Санни есть Санни, думает Дита, с удивляющей ее саму нежностью глядя девчонке вслед.

18. Зеленая фея