Зеленый жемчуг

Страх пришел позже, когда при попытке освободиться от груза оказалось, что спасший ей жизнь человек не шевелится, а вновь обретшие способность видеть глаза разглядели под линзой шлема бледное до синевы лицо Арсеньева. Каким образом Командор сумел понять, что удар, сокрушивший Нагу, разрушил и ее защиту, когда успел преодолеть разделявшее их расстояние, Туся не знала и не пыталась выяснить, точно заклятье повторяя:

 — Саша, очнись! Да очнись же!

Ей все-таки удалось невероятным усилием выбраться и убедиться, что заряд прошел по касательной, задев лишь и без того изувеченную правую руку. Другое дело, что артериальное кровотечение без оказания медицинской помощи даже самой элементарной могло тоже привести к летальному исходу.

«Только бы аптечка не оказалась пуста». Сколько раз на Ванкувере небрежение или помощь раненому товарищу оборачивалась гибелью от потери крови по пути до операционного стола. К счастью в вопросах оснащения боеприпасами и медикаментами Арсеньев был пунктуален до занудства.

К тому времени, когда она остановила кровь и обработала рану, лицо Командора под воздействием медикаментов приобрело почти нормальный оттенок, плотно сомкнутые веки дрогнули, и губы тронула блаженная улыбка.

 — Рит-та, м-малышка, живая.

 — Саша! Любимый!

Тусе пришлось закусить губу, чтобы не разрыдаться в голос. Здоровая рука Арсеньева поднялась к ее лицу в привычном успокаивающем жесте, и Туся приникла к колючей, закопченной броне, словно к живительному источнику.

Была бы ее воля, она так и сидела рядом с любимым, не важно сколько и где. Другое дело, что граница периметра пока оставалась не самым безопасным местом. Да и другим раненым требовалась помощь.

Кругом творился кровавый хаос. Бой возобновился с новой силой: ночное небо пронзали зарницы выстрелов, горел травяной лес. От копоти и дыма было невозможно дышать, отовсюду слышались крики, проклятья, воззвания к Хоалу и топот множества ног.

Гибель Великой жрицы внесла смятение в ряды дикарей и словно послужила сигналом к повальному бегству.

 — Стойте! Куда вы! Разве вы не хотите отомстить? — разорялся на всю пустошь Саав, но варрары его не слышали.

Спасаясь от огня и выстрелов противника, они со всех ног бежали по пустоши в сторону спасительного ущелья. Налетали друг на друга, падали, пытались подняться, снова валились наземь. Упавших затаптывали их же товарищи.

— Слава, уводи ребят, будем зачищать участок плазмой, — скомандовал Семен Савенков, который временно взял на себя руководство операцией.

 — Ну, уж нет! — возмутился разведчик, устремляясь в сторону ущелья, куда отходили пираты, и увлекая за собой большую часть ударной группы. — Не для того я за этой мразью столько по болотам гонялся, чтобы позволить превратить в кусок паленого дерьма!

 — Да я за одну Ленку Ларину этого ублюдка и его шоблу на пиксели порву! — поддержал товарища Пабло, который отпросился на поле подобрать раненых, но, выполнив задачу, присоединился к Славиной группе.

 — Отставить самодеятельность! Капеэсэс, не глупи! — борясь с мучительным кашлем, попытался остановить товарищей Арсеньев, пока Туся приводила в чувство майора Минамото.

 — Я должен увидеть его труп! А потом хоть под трибунал отдавайте! — отрезал Слава и выключил канал связи.

 — Кто бы еще мне доставил труп Феликса, — покачал головой Арсеньев.

Он попытался поднять майора Такеши на плечи, но пошатнулся. Пришлось им с Тусей раненого потомка самураев транспортировать в лагерь вдвоем. Впрочем, со стороны полевого госпиталя к ним навстречу уже бежали Сигурни и Рейчел, а строгая врач-эпидемиолог, которую звали Рут, деловито разворачивала новые модули.

 — Только что на связь выходил Клод, — доложила она, критически глянув на окровавленного Арсеньева и растрепанную Тусю. — У них там все закончилось, Петрович везет сюда первых раненых. К их приему все готово. Вот уж не думала, отправляясь в этот рейс с внучкой, что на старости лет придется заниматься проникающими ранениями и открытыми переломами.

Туся только вчера узнала, что внучкой строгого коллеги оказалась отважная Рейчел, вернувшаяся из лабиринта в одном белье, но невредимой.

Тусе сейчас тоже потребовалось какое-то время, чтобы смыть копоть и кровь, а заодно сменить превратившуюся в лохмотья сорочку на что-то более подобающее. Усталости она не чувствовала и была готова встать за операционный стол хоть нынче. Она только немного замешкалась, помогая Арсеньеву.

Хотя рана не позволяла ему толком шевелить даже пальцами, а правая сторона тела от икры до плеча представляла сплошную черную гематому, Саша ни в какую не соглашался на роль пациента, полагая, что «квалифицированный врач и с одной рукой способен принести немало пользы».

 — Еще скажи, что квалифицированному врачу руки вообще не нужны, — вздохнула Туся, проверив повязку, а затем тщательно обработав многострадальный бок любимого мазью от ушибов.

 — Не будем кидаться в крайности, — покачал головой Арсеньев, поднося здоровую руку к ее лицу.