Зеленый жемчуг

Хотя узоры Наги исчезли без следа, какой-то острый стебель местной травы при падении распорол щеку. Ловко манипулируя одной левой, Саша обработал порез, а потом ласковым, но требовательным жестом привлек Тусю к себе.

— Когда немного разберемся с этим авралом, — проговорил он, зарываясь лицом в ее волосы и покрывая поцелуями каждую из мелких царапин, — я покажу тебе, для какого дела руки вообще не нужны.

Туся видела, что он пытается бодриться, превозмогая боль и усталость, и решила подыграть:

 — А Шварценберг полагал, что это касается только женщин.

От ласк любимого под кожей вновь появилось неприятное покалывание и жжение, как во время схватки с Нагой, но Туся решила списать эту фантомную боль на недавний стресс, и лишь ответила на поцелуй, с сожалением понимая, что на все остальное у них с Сашей сейчас действительно нет времени да и сил тоже. Он это тоже понимал, поэтому со вздохом отстранился, кое-как управляясь с застежками.

 — Кое в чем я с пиратом согласен, — с обожанием улыбнулся он. — Я бы тоже не отказался увидеть апсарский танец в твоем исполнении.

Они спустились в медотсек и приступили к работе. Пока в блоках и операционных наблюдалось затишье. Анитигравы с Фиолетовой только приближались к хребту, а из защитников лагеря серьезные травмы получили лишь пятеро бойцов, включая майора Минамото, у которого помимо ушиба позвоночника и перелома трех ребер диагностировали пневмоторакс.

Он уже пришел в себя и теперь вместе с другими ранеными живо обсуждал подробности сегодняшней схватки и переживал за товарищей, продолжавших преследование пиратов. Тем более, что изображение с камер наблюдения передавалось в медотсек.

На экранах голографических мониторов в круговерти фантасмагорического танца мелькали бронированные фигуры, освещенные рассветным заревом тени, оплавленные пластины брони и руки, сжимавшие скорчеры или макромолекулярные клинки.

Насколько Туся сумела разобрать, бой переместился на склоны окрестных гор. Капеэсэс загнал Саава на обрывистое плато над глубоким каньоном. В это время остальные барсы, заняв позиции на нижних уступах, пытались обезвредить уцелевших пиратов. Сначала все яростно обстреливали друг друга, концентрированными пучками плазмы меняя очертания скал и устраивая небольшие камнепады. Потом у большинства закончились сменные аккумуляторы, и они сошлись в рукопашной, в каждое движение вкладывая свои обиды, ярость и злость.

Сегодняшняя схватка стала для барсов не просто реваншем за западню на болоте. Команде Шварценберга приходилось сейчас отвечать за все санитарные корабли, захваченные и взорванные другими пиратами, за транспорты с оружием и медикаментами, которых не дождался воюющий Ванкувер и даже за всех пассажиров круизных лайнеров и обитателей окраинных миров, проданных на фабрики «Панна Моти».

Пираты вины признавать не желали. Они уже не надеялись на чудо, но продолжали спорить с судьбой, цепляясь за каждый камень, обороняя любой уступ. Туся узнавала разномастные доспехи охотников за удачей, вспоминала штурм корабля Феликса и страшные дни плена, путь до лабиринта монстров и поединок на арене. Поэтому, когда очередной искатель приключений срывался со скал или превращался в кусок паленой плоти, она не испытывала ничего кроме облегчения, как в дни войны на Ванкувере, когда ей случалось наблюдать картины гибели ненавистных легионеров.

У нее сердце зашлось от волнения, когда орудовавший здоровенным куском арматуры Майло сбил с ног Пабло, пытаясь разбить его шлем. Оператору сети пришел на помощь Амир, который до этого оглушил и заковал в наручники Рика. Хотя юный единоборец действовал уверенно и профессионально, как и во время схватки с монстрами, Арсеньев, которому и самому бы хотелось оказаться сейчас на скалах, лишь недовольно нахмурился.

 — Так-так! — ни к кому особо не обращаясь, протянул он. — И кто, спрашивается, выдал несовершеннолетнему броню?

 — Он сказал, что ему уже есть восемнадцать! — выдавая себя с потрохами, отозвался Семен Савенков.

— Мы подумали, что этот юный герой все равно найдет возможность проскользнуть за периметр, — пояснила выполнявшая сейчас обязанности оператора Ленка Ларина. — И решили, что с броней и скорчером у него будет больше шансов вернуться живым и здоровым. Как и у остальных…

На Ленку было жалко смотреть, и Туся вполне ее понимала. Сейчас, когда пиратов отбросили от лагеря, оператор ничем не могла боевой группе помочь. Тем более, на ту верхотуру, где сражались Слава и главарь пиратов, не решался подняться ни один боец из обеих команд.

 — Шварценберга не трогать! Он мой! — услышали в рубке приказ Капеэсэс, и Туся подумала, что разведчик сейчас находится в той же стадии бешенства, как в тот миг, когда увидел в установке изувеченное тело Ленки Лариной.

Вслух произносить свои размышления она не стала: Онегин и так не находила себе места от волнения. Постель ее совсем сбилась, приборы показывали тахикардию и повышение артериального давления до критических показателей.

 — Слава не понимает! Шварценберг никогда не играет по-честному! — вздыхала она.