Зеленый жемчуг

В самом деле, это был не бассейн, а разрушенный машинный зал колоссальных размеров. Из каши развороченного оборудования торчали куски арматуры, напоминающие лес копий, забытых после битвы титанов. Разодранные в клочья железобетонные и карбонопластиковые покрытия свисали откуда-то сверху волнообразными каскадами, вызывающими смутные ассоциации с картинами Дали, по-своему прекрасными в бесстрашном отрицании законов логики и мироздания, но в любой момент готовыми устремиться вниз. А в центре зала, апогеем разрушения и абсурда лежала вывороченная с места гидротурбина, и погнутый статор турбогенератора застыл сорванным с обода колесом сансары. Принесенные рекой тонны песка и ила, стыдливо прикрывая зияющие раны павшего технологического гиганта, придавали картине черты вселенского запустения, а сквозь толщу воды она и вовсе выглядела фантасмагорией.

 — Сколько трудов, сколько сил, — вздохнул Петрович, вслед за Арсеньевым и молодыми барсами поднимаясь на поверхность и обозревая жуткую картину разрушений.

А ведь он помнил возведение этой плотины.

 — Подлипки, наверное, тоже затопило, — пробормотал Дин, осторожно приоткрывая линзу шлема. — Хорошо, что Серега не видит.

Перед глазами Туси промелькнула картинка из воспоминаний молодых барсов: ухоженный домик в русском стиле на берегу впадающей в Трубеж Истры с резными наличниками, банькой у мостков, стоянкой флаеров и оборудованной шезлонгами площадкой для мангала.

 — У Сергея сейчас есть проблемы посерьезнее, — нахмурился Арсеньев, открывая фонарь капсулы и наблюдая за состоянием раненого. — А дом — это дело наживное.

 — Главное, что из Подлипок успели почти всех вывезти! — успокоил товарищей Клод, который во время своего «дружественного визита», как назвали его самоволку в расположение полковника Корзуна, уточнил интересующую группу информацию по ходу эвакуации мирного населения.

 — Как будем дальше выбираться? — поинтересовался Слава, с недоверием глядя на колеблемые ветром куски арматуры и труб, торчащие из рваных пластов карбонопласта, угрожающе нависших над поверхностью воды.

 — Отсюда пешим ходом до побережья — километров двадцать, — вздохнул Петрович, выразительно указывая в сторону раненых и Туси.

 — А если в обход, то все пятьдесят! — поддержал его Дин. — По топям и лесам, отбиваясь от саблезубов и гризли.

 — Прогулка по лесам и болотам в пору сбора желтовики — не такое уж плохое занятие, — потрепав по загривку Шусмика, подмигнул Тусе Командор. — Да и любые гризли после института бионики покажутся плюшевыми медвежатами. Но не в этот раз, — добавил он серьезно и веско. — Корабли выйдут на орбиту планеты через восемь часов, и мы должны их встретить.

 — И кто им только рассчитал этот коридор? — возмущенно засопел Петрович, вспоминая разговор с золотоволосой Мишель.

Его прервал Капеэсэс, которому, видимо, очень не хотелось пробираться среди хаоса металла и углепластика, а потом тащиться по перекрытым патрулями, перепаханным бомбежками дорогам, вынося на себе двоих раненых, ибо Пабло пока не имел сил, чтобы очнуться:

 — Если верить схеме, тоннели выходят на поверхность возле Кальмаровой гавани, — заметил он, вновь опуская линзу шлема. — А там рукой подать до нашего объекта.

 — Я на разведку! — опередил его Клод, красиво переворачиваясь в воде и уходя на глубину.

 — Только без самодеятельности! — досадливо поморщился Арсеньев, который, проверив артериальное давление и работу сердца Сережи Савенкова, собирался делать ему еще одно вливание кровезаменителя, и потому поучаствовать в рейде не мог.

 — Я прослежу! — пообещал Петрович, оставив Дина возиться со схемой геромозатворов и ныряя с плеском, которому позавидовал бы любой кит.

Арсеньев едва успел определиться с дозой препарата и дать Тусе распоряжения насчет скорости введения раствора, когда на поверхность вынырнул Капеэсэс. Вид разведчик имел настолько ошарашенный, что это было заметно даже сквозь линзу шлема.

 — Что у вас? И где Петрович с Клодом? — встревоженно подался вперед Арсеньев.

— Там внизу что-то шевелится! — не по уставу отозвался Слава.

 — Опять тысяченожки? — не отрываясь от голограммы, попытался поддеть товарища Дин. — Везет тебе второй день.

Капеэсэс хотел бросить в ответ что-то такое же насмешливое и едкое, однако в этот миг над корпусом статора поднялось усеянное присосками гигантское щупальце и где-то в глубине засветился круглый желтый глаз, не уступающий по размеру прожектору капсулы.

Шусмик оглушительно залаял, Туся от неожиданности вскрикнула и, едва не выронив капельницу, непроизвольно потянулась к Арсеньеву, который попытался сказать ей что-то ободряющее, скомандовал Шусмику лежать, спешно закрыл фонарь капсулы и вытащил оружие, прицеливаясь.

— Architeuthis dux Steenstrup! Mesonychoteuthis hamiltoni! Architeuthis hartingii, Аrchiteuthis kirkii, Architeuthis martensi… – послышался в наушниках голос Клода, который словно на экзамене по биологии перечислял латинские названия видов гигантских головоногих моллюсков, почти исчезнувших на Земле, но прекрасно чувствовавших себя в океанах Ванкувера.