Зелёная Миля

– Во всяком случае сегодня не стоит заезжать. Она сейчас не в том состоянии.

– Скорее всего я и не заеду. Спасибо за новости.

– Не за что. Помолись за Мелинду, Пол. Я пообещал, думая что смогу сделать кое-что, кроме молитвы. «Бог помогает тем, кто помогает себе сам», – так говорили в Церкви молитвы «Отче наш, сущий на Небесах». Я повесил трубку и взглянул на Дженис.

– Как там Мелли?

– Не очень. – Я рассказал ей то, что сообщил мне Хэл, включая эпизод с руганью, но опустил слова «ублюдок» и «долбаный сукин сын». Я закончил словом Хэла «угасает», и Джен печально кивнула. Потом посмотрела на меня более пристально.

– О чём ты думаешь? Скорее всего о чём-то нехорошем. Это написано у тебя на лице.

Солгать было нельзя, мы никогда не лгали друг другу. Я просто сказал, что ей лучше не знать о моих мыслях, по крайней мере пока.

– А у тебя... из-за этого могут быть неприятности? – Её голос звучал не тревожно, а скорее заинтересованно, это мне в ней всегда нравилось.

– Может быть, – проговорил я.

– А это хорошее дело?

– Может быть, – повторил я. Я всё ещё стоял и бездумно крутил пальцем телефонный диск, удерживая другой рукой рычаги.

– Ты хочешь, чтобы я ушла, пока ты будешь звонить? – спросила она. – Буду умненькой и выметусь? Вымою тарелки? Свяжу носочки?

Я кивнул.

– Я бы выразился не совсем так, но...

– У нас будут гости к обеду, Пол?

– Надеюсь, да, – сказал я.

9.

Я сразу же поговорил с Брутом и Дином по телефону. У Харри не было телефона, но я знал номер его ближайших соседей. Харри взял трубку через двадцать минут, очень смущаясь и обещая «заплатить свою долю», когда придёт следующий счёт. Я сказал ему, что сосчитаем цыплят по осени, а сейчас не мог бы он приехать ко мне на обед? Будут Брут и Дин, а Дженис обещала приготовить свою знаменитую капусту... не говоря уже о ещё более знаменитом яблочном пироге.

– Обед просто ради обеда? – Голос Харри звучал несколько скептически.

Я сказал, что хотел бы кое о чём поговорить с ними, но этого лучше не касаться даже вскользь по телефону. Харри согласился прийти. Я опустил трубку на рычаг и подошёл к окну. Хотя мы отработали ночную смену, я не разбудил ни Брута, ни Дина, да и Харри не походил на только что вернувшегося из страны снов. Наверное, не только я переживал случившееся вчера, а учитывая сумасбродность моей идеи, это было даже неплохо.

Брут, живший неподалёку, приехал в четверть двенадцатого. Дин появился через пятнадцать минут, а Харри, уже в рабочей одежде, через пятнадцать минут после Дина. Дженис подала нам на кухне бутерброды с холодной говядиной, салат из капусты и чай со льдом. Ещё пару дней назад мы могли бы обедать на веранде и наслаждаться ветерком, но после грозы температура понизилась градусов на двадцать, и теперь с гор дул холодный, пронизывающий ветер.

– Присаживайся с нами, – сказал я жене. Она покачала головой.

– Мне не очень хочется знать, что вы тут затеваете, я буду меньше волноваться, если останусь в неведении. Перекушу в гостиной. На этой неделе у меня гостит Джейн Остин, а она очень хорошая компания.

– А кто это, Джейн Остин? – спросил Харри, когда она вышла. – Кто-то из твоих родственниц, Пол, или по линии Дженис? Кузина? Хорошенькая?

– Это писательница, дурак, – объяснил ему Брут. – Умерла примерно в то время, когда Бетси Росс пришивала звёзды на первый флаг.

– Ого! – Харри смутился. – Я не любитель читать. В основном читаю инструкции к радиоприёмникам.

– Что ты задумал. Пол? – спросил Дин.

– Начнём с Джона Коффи и Мистера Джинглза. – Как я и ожидал, лица их стали удивлёнными, они думали, что я хотел поговорить о Делакруа или Перси. Может, про обоих. Я посмотрел на Дина и Харри. – То, что с Мистером Джинглзом сделал Коффи, произошло очень быстро. Я даже не знаю, успели ли вы увидеть, насколько сильно пострадал мышонок.

Дин покачал головой.

– Но я видел кровь на полу.

Я повернулся к Бруту.

– Этот сукин сын Перси раздавил его, – сказал он просто. – Мышонок должен был умереть, но не умер. Коффи с ним что-то сделал. Каким-то образом вылечил. Я понимаю, как это звучит, но я видел своими глазами.

Тогда я добавил:

– Он вылечил и меня тоже. Но я это не просто видел, я это почувствовал. – И рассказал им о своей «мочевой» инфекции: как она обострилась, как мне было плохо (через окно я показал поленницу, за которую мне пришлось держаться, когда боль свалила меня на колени), и как всё прошло после того, как Коффи прикоснулся ко мне. И больше уже не возвращалось.

Рассказ мой длился недолго. Когда я закончил, они сидели и задумчиво жевали бутерброды. Потом Дин сказал:

– У него изо рта вылетели чёрные штучки. Как мошки.

– Да, это так, – согласился Харри. – Сначала они были чёрными, а потом побелели и исчезли. – Он посмотрел вокруг, размышляя. – Я почти совсем об этом забыл, пока ты не рассказал, Пол. Правда, смешно?

– Ничего смешного или странного, – сказал Брут. – По-моему, люди всегда забывают то, что им непонятно.

Зачем помнить то, что не имеет смысла? Пол, а с тобой как? Были тогда мошки, когда он вылечил тебя?