Зелёная ответственность (СИ)

— Ты тоже думаешь о том же, о чём и я?

— Питер, я не провидица. — Хмыкнула на подобное замечание Паркера. — Ну, можем представить, что самый скандальный сюжет на местном «ТэВэ» был сфабрикован, и, о да, вот оно — воссоединение прекрасной пары!

Из меня лились неуместные комментарии, как из Рога Изобилия. Питер молча следовал за мной в комнату, единственное кое-какое убежище от зелёных дядек и… Богатых дядек. Отчего-то мне стало как-то ревностно: подобное появление не могло предвещать ничего хорошего. Не, вообще-то впечатление от Пеппер складывалось прекрасное, где-то девяносто пять из ста процентов. Однако я не знала эту женщину вовсе, а подобные столкновения, исходя из моего чудеснейшего опыта, грозили катастрофой.

Если судить по всяким статьям из научных журналов: когда собирается очень много каких-то мега объектов, то непременно случается взрыв, совсем как на концерте помпезном. И, проводя параллель, я хотела бы отказаться от мысли, что все эти нахлынувшие события ведут к концу света, потому что личности достаточно деловые вокруг.

— Питер, что тебе говорит твоё чутьё? — Приземлившись на диван в своей комнате, спросила я Паркера, который совсем некстати замялся на входе. Мистер Старк что-то говорил о такой способности Питера, типа предсказывать будущее. Тогда я упустила этот момент, потому что, ну… Свои проблемы были: белые волосы, глаза невидящие, вы помните.

— Извини?

— Ну, паучье чутьё, все дела?

Питер как-то слишком неожиданно ласково расплылся в улыбке и уселся возле моих ног.

— Ты помнишь даже такое?

— Нет, выдумала!

Тут же меня накрыла лёгкая волна раздражения, а следом за ней и осознание своей дурачишности. Питер понимающе хмыкнул и протянул свои руки ко мне. Что это значит?

— Иди сюда. — Одного его шёпота было достаточно, чтобы я, преодолевая пунцовые щёки и спазм желудка, ползла к нему, припадая всем весом на его плечи. Питер был тёплым и надёжным, а руки у него оказались мягкими и чуть потными. — Конечно, если хочешь.

Меня всегда заботили лишь чувства Лео и себя, и то, последние всё-таки больше. И тут, уткнувшись носом в плечо Питера, я задумалась о его мыслях, ощущениях… Разумеется, он рассказывал мне о том, как стал Пауком, как испытывал себя в роли местного героя, но… Это всё было в прошлом, а что сейчас?

— Что ты чувствуешь, когда я делаю так?

Мне было ужасно неловко, но именно этот путь, так скажем, познания казался мне верным. Не всё же нам в поцелуйчики-обнимашки играть. Неловко, неловко, неловко, но живём один раз! Прикрыв глаза, я опустила ладонь на шею Питера, проскользив подушечками пальцев как можно нежнее вниз, и остановилась на выпиравшей сзади косточке.

Паркер неумолимо покраснел, но взгляд от моего лица не отвёл. Я слышала, как часто он задышал, как нервно дёрнулся его глаз, но он стоически выносил мои прикосновения. Мне думалось, что ему мерзко, пока он не прервал самобичевание надломившимся голосом:

— Мне приятно. Очень.

С распахнутыми от шока глазами я уже было отшатнулась от Питера, но его крепкие руки на талии не дали этого сделать. Он мягко улыбнулся, и мне тут же захотелось прижаться к его щеке, лбу, носу, губам… Но Паркер был шустрее.

Ещё с детства у меня был какой-то не столько стереотип, сколько галочка на том, что в неловкие моменты меня не должны видеть. Питер издал протяжное «о-о-о», когда я накрыла его глаза левой ладонью, а правой провела по прессу вниз. Я видела его тело не раз, но, поверьте, такое можно выставлять в музеях и любоваться так же, как критики всматриваются в загадочную «Джоконду».

Кажется, Питер переживал, потому его грудь заходилась в небольших судорогах, сопровождавшихся сипением. Я попробовала поцеловать его грудь, совсем как в развратных фильмах, но он, почувствовав моё дыхание, тут же перевернул меня под себя, скинув ладонь с глаз.

Пару мгновений мы просто смотрели друг на друга шальными глазами; Питер внезапно «ожил»:

— Могу я..?

— Что только захочешь.

И он сделал одну из самых смущающих вещей в моей жизни.

Спустившись на локтях ниже, он плавно задрал мою футболку до груди, и на бёдрах оказались его руки, когда он поцеловал плоский живот. Я почувствовала, как резко стало жарко, как на спине появилась испарина, а лицо Паркера стало каким-то размытым. Но парень не остановился на этом. Он принялся его… Облизывать? Я вжималась в матрас как могла, чисто инстинктивно избегая столкновения с прохладным носом, но Питер тут же притягивал меня за бёдра ближе, аккуратно поглаживая их ладонями.

Лишь тогда, когда он закончил и с широкой улыбкой приподнялся, я поняла, как часто дышала.

— У тебя щёки красные. — Заметил Питер, упав напротив меня. Опять лицом к лицу.

Как я раньше не могла его заметить? Догадаться, что он — Паук? Если бы не вся эта история со Старком и Лео, общались бы мы вообще?