Зелёное пальто

И не только для краснорайцев, но и для меня.

По-настоящему я осознал ее масштаб, когда добрался до Даголыса.

Вокруг гостиничного комплекса стояли вооруженные люди, а в кабинетах сидели уже совсем другие хозяева.

Я не стал спорить, попрощался с надеждами и потраченными деньгами и обходными путями, через Украину, рванул опять, на Кипр.

Забирать оставшиеся от драгметаллов деньги.

Землячка покойного губернатора оказалась умницей и отдала мне все мои деньги. Но половину.

А вторую, как она поведала мне сквозь слезы, завещал ей наш общий покойный друг.

Я не стал возражать. Забрал то, что дали, и поселился в тихой гостинице. В одиночестве пережить очередное потрясение.

Купил стограммовый стеклянный стакан и два дня заливал свой стресс в центральном парке Ларнаки местным яблочным самогоном.

После этого еще два дня отмокал в ванной. Придя в форму, решил в первую очередь разыскать маму.

Позвонил Принцу, теперь уже императору индокитайского государства. Попросил передать привет маме и моей бывшей жене, его супруге. Принц ответил, что привет моей бывшей жене передать не может, она его покинула, уплыла на личной яхте какого-то чукотского миллиардера, а вот моей маме он передаст привет с большим удовольствием.

Мама, услышав от Принца, что я живой и здоровый, расплакалась. Я тоже. Сквозь слезы я спросил ее, что она там делает. Она ответила, что помогает Принцу проводить инвентаризацию брошенного американцами оружия в его владениях.

Услышав это, у меня возникла идея. И чтобы ее оформить окончательно, я вылетел к маме.

Мама меня встретила в прекрасном настроении и с маленьким худым человечком. Вот с ними-то мама и проводила инвентаризацию по поручению Принца.

Как оказалось, этот худой, маленький человечек был начальником тыла фронта вьетконговской армии во времена войны с американцами. Когда война во Вьетнаме закончилась, американцы, убегая, побросали в джунглях огромные склады с газовыми отравляющими веществами.

А наши интернационалисты, уходя, оставили огромные склады с оружием и патронами.

Все это до сегодняшнего дня было не востребовано.

И никто кроме обезьян в дремучих вьетнамских джунглях, не интересовался этими богатствами.

Но это было до моего приезда. Склады – и наши, и американские – сильно заинтересовали меня.

Масштабы бегства американцев впечатляли даже через десятилетия. Гигантские ангары с удушающими и нервнопаралитическими веществами стояли в джунглях, словно замки давно вымерших цивилизаций. Не менее впечатляющим было и наше российское наплевательство на социалистическую собственность в виде таких же гигантских ангаров, заваленных автоматами, пистолетами и патронами.

У меня, от всего увиденного теперь полностью сформировалась идея – простая, как все гениальное.

Во всем мире входило в моду газовое оружие самообороны.

А тут есть бесхозное советское оружие и есть бесхозная же американская химия. Почему бы эту «бесхозность» не совместить с помощью трудолюбивых вьетнамцев.

И в итоге получить сверхликвидный продукт, разрешенный везде, во всех странах, – газовое оружие, пистолеты и револьверы. Я поделился своей идеей с Принцем. Он идею одобрил и даже больше: пообещал обеспечить мой проект всем этим брошенным богатством в полном объеме плюс дешевой рабочей силой.

Ударили по рукам. И работа закипела.

Пока шли приготовления по производству, я решил разыскать остальных своих родственников.

Мама, чувствовалось, что-то знала про старшую сестру, но помалкивала.

И вот однажды, гуляя по веселым трущобам Сайгона, я наткнулся на целую шеренгу йогов. Все они стояли на головах, скрестив и ноги и руки. И я чуть было не прошел мимо, но мой взгляд случайно, царапнуло перевернутое русское слово на теле йога: «россиянин», я по инерции тормознулся.

Каково же было мое удивление, когда я узнал в перевернутом вверх тормашкой йоге, наголо бритом и черным от грязи, свою старшую сестру.

Я ее тут же вернул в нормальное положение, с головы на ноги.

Поскреб по этому созданию ногтями и отскреб надпись на ее груди: «Кто со мной не переспал…» и так далее. Сомнений не осталось – это моя сестра.

А поплевав на лицо и оттерев его от грязи своим носовым платком, я со слезами радости увидел родные черты семейства: курносый нос, губки бантиком и васильковые глаза.

Сестра никак не среагировала на мои манипуляции и мою радость.

Казалось, что тело ее находилось здесь, а душа где-то там.

Я потащил это тело к себе в офис. Там мои помощники ее отмыли, приодели и усадили за стол.

Прибежала мама, и какие бы она ни делала удивленные глаза и как бы громко ни охала, было видно, что это для нее не новость.

Я «прижал» маму, и она призналась, что, приехав в Сайгон, вызвала старшую к себе. И та прилетела. Но в один прекрасный день исчезла. Недоглядела, как ее охмурили эти йоги.

Сестра сидела за столом и вела себя как глупенькая.

Что-то бормотала. Всем улыбалась, со всеми во всем соглашалась. Вроде дурочка дурочкой, а все время пыталась от меня смыться.

Но я привязал ее к себе веревкой и не отпускал ни на шаг.