Зелёный друг

— Женька, смотри!.

Женька, наиболее крупный мальчик, обернулся и увидел, что несколько ребят, очевидно младших школьников, стоят у клумбы, а один из них потянулся к цветам.

Тут наши доброречинцы стали свидетелями такой сцены: без малейшего раздумья Женька быстро подошел к пареньку, сорвавшему цветок, и крепко шлепнул его своим кулачишком.

Все школьники, стоящие у клумбы, изумились.

— Ты что, пацан?

— А что он рвет общие цветы!

Побитый школьник окинул взором товарищей, но увидел на их лицах не поддержку, а виноватое смущение.

— А ты что, сторож здесь?

— Нет, не сторож.

— А кто же ты?

— Я? Я Женька. Мне на будущий год в пионеры. А пионеры должны охранять сады.

— А! Ну ладно, действуй.

И группа смущенно улыбавшихся школьников вышла из сквера.

— Видал, Ваня? Вот тебе и охрана, — смеялась Мария Семеновна.

Ванька с уважением смотрел на малыша, вновь подошедшего к фонтану.

— Здорово! Мария Семеновна, а? Как он его! Молодец! А ведь шпингалет!

Все смеялись.

Радость озеленителя

Отдохнув в сквере, доброречинцы продолжали осмотр города.

— Вот смотрите, ребята, у этого дома работают зеленстроевцы. А вон тот сутулый пожилой человек, что разглядывает чертеж, — прораб Зеленстроя Петр Петрович Чугунов.

Пионеры подошли к новому, красивому дому. Около него несколько работниц заполняли широченные посадочные ямы смесью грунта с торфом и перегноем, и ребята заметили, с какой тщательностью перемешивают эту смесь на краю ям.

— Здравствуйте, Петр Петрович!

— Мария Семеновна! Доброго здоровья! Насовсем в Рощинск приехали?

— Нет, я теперь в Доброречинске работаю. А сюда своих новых питомцев привезла озеленению учиться. Вот они. Знакомьтесь.

Ребята обступили прораба. Поздоровались. Посыпались вопросы.

— Петр Петрович, вы давно здесь работаете?

— Нравится вам ваша специальность?

— А где вы учились? Что кончали?

— Ишь какие любознательные ваши питомцы, Мария Семеновна. Ну давайте присядем, потолкуем.

Вся группа расселась на только что поставленной, еще неокрашенной скамейке и на сложенных тут же столбах.

Петр Петрович закурил.

— Работаю я здесь давно. Двадцатый год. Плотником начинал. Потом кладовщиком был, потом десятником, а теперь вот — производитель работ, прораб. Хороша ли наша специальность? По-моему, лучше всех других.

— Ну уж и всех?!

— Да. Видите ли, есть в ней интересная особенность. Это радость творчества. Вы не думайте, что творят только художники, композиторы или, скажем, изобретатели. Нет, творит в своей работе и плотник, и шахтер, и уборщица. Во всякую работу человек вкладывает свою мысль, делает ее по-своему. Но не всякий непосредственно видит результаты своего труда. Скажем, вырубил шахтер за год много угля или инженер из своего цеха выпустил уйму соды. Ну, а где эти уголь, сода, как поглядеть на результаты своих трудов? Другое дело — творчество строителя. Строит инженер дом. Рабочие с ним работают, бригадиры, целый коллектив. Уже готовы фундамент, стены, кровля. Уже маляры работу кончили, и вот стоит он — новенький, чистенький дом. Готов! И глядят строители на результат своей работы. Любуются ею! Чувствуют радость строительства. Так же и мы. Придешь с рабочими на новую строительную площадку, смотришь — рытвины, бугры, мусор и везде голая, унылая земля. Но вот наша работа сделана, и уходим мы по ровным дорожкам, а кругом газоны зеленеют, цветы цветут, молодые деревья и кусты разрастаются. Не узнать недавнего унылого пустыря! Видно нашу работу! Однако нам смотреть на результат своих трудов еще отраднее, чем строителям, — продолжал прораб.

— Почему?

— А вот подумайте. Строители выстроили дом, мы его озеленили. Прошло три года. Дом-то уж похуже стал, позагрязнился, чуть стареть начал, а наши посадки разрослись, улучшились. А через пять лет наша работа еще лучше выглядит, через двадцать — еще лучше! Приятно приходить посмотреть на нее. Когда я устану от работы или чем-нибудь расстроюсь, иду в парк, который несколько лет тому назад садил, погуляю по его дорожкам, и шелест разросшихся ветвей — моих ветвей — всю усталость, всю печаль прогонит.

Большая помощь

Вопросы к прорабу не прекращались.

— Большие у вас парки?

— Очень большие. У нас в центре города целых полсотни гектаров под парк занято, в северной части Рощинска, между городом и заводами, устраивается лесопарк в 70 гектаров. Еще два парка есть. А совсем недавно это были пустыри без единого деревца.

— Ну, а теперь там большие деревья?

— В центральном парке метра на четыре, на пять вытянулись. Если же зайдете в парк, посаженный в этом году, так в нем высота деревьев только по колено вам будет.

— Так что же это за парки? — разочарованно протянула Галя.

— Парки необычные, — улыбнулся прораб. — Мы их и зовем — «питомники-парки». Дело в том, что на тех пустырях, которые по плану развития нашего города предназначены под парки, мы закладываем громадные школы питомников.

— Так, значит, это питомники, а не парки?