Земледельцы

Нет, рост Орловского здесь в общем-то ни при чем. Просто так уж сошлось. Муха-Михальский действительная фамилия. Ее носил стройный, чернявый хорунжий белопольского уланского кавалерийского полка. Сейчас трудно сказать достоверно, что заставило бравого улана дезертировать из полка при коне и всей прочей амуниции. Он подался в лес, несколько дней блукал в чащобах, пока не наткнулся на отряд Орловского. Весть о его дезертирстве тем временем разнеслась по белопольским гарнизонам, и Орловский, чтобы сбить со следа полицейских ищеек, решил проводить операции от имени улана Мухи-Михальского. Так, неожиданно для себя самого, белопольский офицер стал народным мстителем…

Это прикрытие сослужило на первых порах свою службу. Но затем, нежданно-негаданно уже и для самого Орловского, эта фамилия прилипла к нему самому. Крестьяне окрестных хуторов, сел, деревень не знали улана Мухи-Михальского, зато они отлично знали по делам партизанского командира, отважного мстителя, неуловимого и неподкупного Кирилла Муху-Михальского.

«Что ж, Михальский так Михальский», — согласился со своей новой фамилией Орловский.

Для министра внутренних дел панской Польши имя Мухи-Михальского стало суровой реальностью. Продолжим выписку из полицейских отчетов:

27 августа 1923 года Муха-Михальский громит полицейский гарнизон в селе Телеханы.

30 августа того же года разгоняет гарнизон в Новоселках.

Весной 1924 года совершает рейд по волынским землям, громит усадьбы, пытается штурмом взять город Вельск, нападает на поезда.

В его отряде (вернее, в нескольких действующих бок о бок отрядах) 500 партизан. Грозная сила! За отрядом гоняются каратели. Очень долго полиции не удается установить дислокацию отрядов Мухи-Михальского. Наконец, из разрозненных полицейских донесений вырисовалась такая картина: опорные пункты отряда находятся в лесистой местности близ деревень Малые Орлы и Денисковичи.

Такие «точные данные» привели министра внутренних дел в ярость. Это надо же! 500 партизан контролируют территорию под стать иному государству! Да только в лесах Барановичского и Несвижского поветов можно не только 500 человек — с десяток дивизий разместить! Да и разве это леса? Это для господ из оппозиции белорусские леса — леса: березки, дубки, ясени… На самом деле это черт знает что, а не леса — буреломы, трясины, чащобы почище, чем в джунглях. Как им доказать, господам из оппозиции, и этим либеральным газетенкам, смакующим неуловимость Мухи-Михальского, тычущим этим Мухой ему, министру, в глаза, что вся армия великой панской Польши не в силах прочесать эти чащобы… Да откуда он в конце концов взялся, Муха-Михальский? Кто он такой, черт его побери, что из-за этого лесного голодранца поставлена на карту карьера господина министра?

И господин министр рассылает, рассылает грозные циркуляры: выследить, арестовать, разгромить, 10 миллиардов за голову…

Поздно..?

Карьера господина министра закончилась 24 сентября 1924 года в четыре часа пополудни на 32-м километре железнодорожного пути близ города Лунинец из-за скандала вокруг «предосудительного поведения воеводы Довнаровича при нападении на поезд бандитов атамана Мухи-Михальского…». Ведь это начальник охраны воеводы, так сказать, подведомственный ему, министру, офицер, собственноручно высек воеводу… До чего докатилось доблестное офицерство! Ведь это его, министра, люди, приставленные охранять воеводу, сдались Мухе-Михальскому без единого выстрела…

…Это было очень дерзкое нападение. Среди бела дня. С незначительными, казалось бы, шансами на успех. Тем более незначительными, что несколькими месяцами ранее Орловский уже разгромил поезд возле станции Буды, на котором, по данным разведки, ехал со смотра учений польских легионеров сам пан Пилсудский. Пилсудского в поезде не оказалось. Уж теперь-то, говорила логика, ответственные чины будут ездить с соответствующей охраной.

И верно, поезд Довнаровича был набит охраной. А на десной партизанской базе, куда пришла весть о поезде, ваходились в тот момент всего 17 человек. Мало. Очень мало. Однако Орловский поднял людей и форсированным маршем повел наперерез. Наскоро завалили путь шпалами, сам Орловский с красным фонарем пошел навстречу поезду. Договорились ошеломить охрану, стрельбой и криками создать впечатление, что поезд окружен несчетным количеством партизан.

Машинист увидел человека с красным фонарем, затормозил.

— Эй, что там?

Взмах фонаря — и лес ожил. По вагонам ударил шквал огня. В ответ — ни единого выстрела. А партизаны уже бежали к вагонам…

Остальное мы знаем. Добавим только, что и новый министр внутренних дел еще долго гонялся за Мухой-Михальским. И тоже безуспешно…

А потом вдруг министру доложили, что Муха-Михальский исчез. Да, да, был — и вдруг исчез. Куда? А кто его знает! Был Муха, был его отряд — нет ни Мухи, ни отряда.

У нового министра хватило ума не поставить исчезновение отряда Мухи-Михальского себе в заслугу. Ведь кто знает, не объявится ли еще Муха в свой срок в другом месте?