Земледельцы

Видите, как все по-буржуазному мило. Муха-Михальский, оказывается, всего лишь благородный одиночка Дубровский, его жертвы — Троекуровы, то есть несколько зарвавшихся помещиков, пятнающие порками, обжорством и дремучим невежеством респектабельность возрождаемой великой Польши. Знать бы да ведать тому же «Слову» (а господин министр внутренних дел об этом, несомненно, догадывался, ибо зачем бы это ему назначать 10 миллиардов марок за голову благородного Дубровского), что в романтического рыцаря плаща и кинжала оно записало сотрудника бобруйского ЧК Кирилла Орловского. Что не отряд — десятки партизанских отрядов направляет его рука профессионального военного. 10 миллиардов марок за голову Орловского — это интуитивное, а может, не только интуитивное понимание роли Мухи-Михальского в охватившем Полесье партизанском пожаре.

…Это время — время долгожданного мирного договора Республики Советов с панской Польшей (1920 год). Белоруссия расчленена демаркационной линией. Мирный договор есть — подлинного мира нет. То и дело через только что установившуюся границу врываются банды Булак-Булаховского, гуляют туда и обратно резиденты Бориса Савинкова, всякие «зеленые» и просто никакие. Валятся с ног от усталости работники ЧК, вступившие в поединок с разведками Польши, Франции, Англии, Германии…

Валится с ног от усталости и молодой чекист Орловский.

Впрочем, что значит молодой? За плечами гражданская война, два ранения, сотни боев и стычек… Он поджар и ловок, из пистолета в падении, успев выхватить его из кобуры, пробивает с 20 метров туза… Да и оружие у него не что-нибудь, а именной парабеллум № 985, то есть именное оружие — высшая награда молодой Советской республики. В характеристике Орловского при направлении в ЧК написано: «Боевой, храбрый, испытанный, вполне надежный и преданный работник, человек, обладающий природным умом организатора…»

Вот это давайте запомним: обладающий природным умом организатора… А пока последуем за чекистом Орловским через демаркационную линию в белопольский Клецк (1921 год), куда он направлен под видом спекулянта выявить базы «зеленых» и булаховцев, где готовится их агентура для заброски в Советскую Россию. Отличное знание польского языка и обычаев позволило ему стать отменным «спекулянтом»: Кирилл «наторговал» несколько возов всякой всячины. И конечно, раскрыл «гнезда», в которых «оперялись» диверсанты. Сохранилось одно из донесений Орловского в Центр: «В Клецке процветают спекуляция и взятки. Даже комендант города берет взятки. 3 января он за 6 тысяч марок пропустил без осмотра 8 возов и снял все посты, чтобы нас не задержали».

Но самое главное — Орловский стал свидетелем стихийно зарождающейся по ту сторону границы партизанской борьбы. Борьбы неумелой, крестьянской, направляемой лишь ненавистью к белопольским захватчикам. У Орловского сжималось сердце при виде этой неумелости и напрасных жертв.

Он мог бы помочь или даже возглавить…

И ЦК Компартии Белоруссии разрешил Орловскому «вернуться в родные места». Разумеется, после выполнения основного задания. В январе 1922 года Орловский вновь нелегально переходит границу. Так начинается Муха-Михальский, уже через три месяца ставший героем белорусского эпоса. Именно с этого времени (апрель — май 1922 года) имя Мухи-Михальского начинает упоминаться в полицейских отчетах.

Мы не знаем точно, когда, где и к какому именно партизанскому отряду примкнул Орловский. Но мы знаем, что он этот отряд (отряды) возглавил. И еще мы знаем из полицейских отчетов, что:

В апреле «бандиты» Мухи-Михальского устроили засаду на князя Альбрехта Радзивилла (самый крупный землевладелец Белоруссии). Князь чудом унес ноги.

В мае «банда» Мухи-Михальского захватила деревню Чучевичи Лунинецкого повета, где обосновалась фирма «Агахель», эксплуатирующая лесные богатства Белоруссия. Муха-Михальский потребовал у управляющего прекратить рубить лес.

В июле Муха-Михальский во главе десяти «бандитов» сжег имение «Доброе дерево», принадлежащее графу Замойскому.

В октябре напал на имение «Струга» вблизи города Столин.

В декабре разгромил полицейский гарнизон в местечке Илья…

Список можно бесконечно продолжить. Но мы упоминаем лишь о тех операциях, где действительно участвовал Муха-Михальский — Орловский, где его участие подтверждается документально. Ведь под именем Мухи-Михальского, под именем, наводящим ужас на панов и полицаев, вскоре начали действовать и другие партизанские командиры — сначала подчиненные Орловскому командиры отрядов В. 3. Корж, А. М. Рабцевич, затем командиры самостоятельных отрядов: например, С. А. Ваупшасов. Получалось действительно так, что Муха-Михальский везде…

Но почему, собственно, Муха-Михальский? Откуда есть пошел этот странный псевдоним Орловского? Мы увидим дальше, что в жизни Орловского, похожей на приключенческий роман, будет еще немало псевдонимов (семь): Муха-Михальский, Стрик, Роман… Может быть, Муха — значит маленький, неуловимый?