Земли изгнанников

Райан пригладил растрепанные волосы, надеясь на то, что опасность минует. Большие зеленые глаза напряженно всматривались в темноту. Прислонившись к фасаду старого магазина с тщательно затемненной витриной, крупного телосложения юноша ждал, когда наконец последние клиенты соблаговолят уйти. Просунув руку во внутренний карман длинного пальто, он с удовлетворением нащупал внушительную пачку банкнот: сумма достаточная, чтобы свести с ума любого мальчишку его возраста.

Райан не знал своих родителей. С самого детства он скитался по приемным семьям, не испытывая привязанности к людям, которые должны были заменить ему родных. Да и как он мог… Его регулярно избивали, помещали в условия, угрожавшие здоровью, заставляли участвовать в опасных аферах. Он регулярно пропускал школу и вскоре оставил мысли об образовании, чтобы предаться радостям беззакония. В четырнадцать лет юноша решил начать самостоятельную жизнь. Собрав скудные пожитки, подросток растворился на улицах города, обреченный на бродяжничество, но свободный и независимый в своих решениях.

Райан свел знакомство с такими же, как и он, бездомными детьми, ярыми адептами уличной жизни. Чтобы прокормиться, приходилось воровать и грабить: легкие деньги привлекали его больше, чем простая достойная работа. Наконец подвернулось выгодное дельце. Амбициозный, потрясающе находчивый юноша, быстро усвоив, как устроено общество, организовал вместе с друзьями небольшую компанию нелегальных игр. Каждый вечер в заброшенном бутике одного из районов, пользующихся дурной славой, собирались мужчины и женщины, желающие забыть на время о своей тоскливой жизни.

Райан вошел в магазин в тот момент, когда подслеповатое освещение начало сливаться с сумерками. Звуки сирены и всполохи мигалок заставили его обернуться. Патрульный автомобиль въехал в переулок. Наплевав на своих менее удачливых компаньонов, взяв ноги в руки, юноша дал деру. Если бы полиция его поймала, он застрял бы в изоляторе для малолетних преступников или, что еще хуже, в очередной приемной семье, условия в которой безжалостно напомнили бы о причинах его побегов из предыдущих.

Машина преследовала парня. Райан свернул на улочку справа и выругался: тупик. Ощупывая взглядом стену из красного кирпича, он не видел выхода.

Полицейские ослепили юношу мощным прожектором.

– Мы ждем тебя, иллюзионист… – раздался шепот в сознании Райана.

Подскочив на месте, юноша развернулся, готовый придушить того, кто шепнул ему эти слова на ухо, но рядом никого не было.

Внезапно появившийся ниоткуда зеленый луч на долю секунды высветил на противоположной стене узкий коридор.

Райан решился: лучше неизвестность, чем полиция. Юноша успел запрыгнуть в фосфоресцирующий проход прежде, чем тот закрылся за ним.

Блюстители порядка застыли на месте. На их глазах бесследно исчез человек, а вместе с ним странное зеленое пятно…

7

Сгорая от нетерпения, Клэр пританцовывала, ожидая прибытия небольшого самолета, которым ей посчастливилось управлять несколько раз вместе с отцом-пилотом. Нигде она не чувствовала себя так же свободно, как в небе, паря над облаками. Адреналин заряжал ее. Юная высокая блондинка с точеной фигурой и лазурно-голубым взглядом была, несомненно, очень красива. Но любой парень, познакомившись с ней, был бы разочарован: большую часть времени девушка проводила с отцом. Он был ее героем и всегда брал в свои полеты, предлагая дочери занятие в тысячу раз интереснее шопинга в компании подруг.

Клэр старалась ярко проживать каждый день: принимала участие в манифестациях, поднимала голос в защиту тех, кто не мог этого сделать сам. Ей не сиделось на месте, она все время придумывала что-то новое и была твердо убеждена, что непременно оставит след в истории. С позитивным отношением к жизни и людям девушка не замечала плохого и частенько ввязывалась не в свое дело только для того, чтобы помочь. Но, если усилия не приводили к успеху, впадала в отчаяние.

Самолет медленно приближался, сминая идеальный газон. Его корпус сохранил множество следов пережитых неприятностей, но Клэр не замечала их, лелея в душе прекрасные воспоминания о первом полете и незабываемых эмоциях.

Прижимая к груди объемную сумку, свисавшую с плеча, девушка неуклюже поднялась в кабину, слегка запутавшись в привязных ремнях.

Самолет набирал высоту. Клэр смотрела на постепенно уменьшающийся родительский дом, где мама ждала их к обеду, потом перевела взгляд на отца, сидевшего за приборной доской, и улыбнулась.

– Клэр, предупреждаю: если ты не раскроешь парашют на высоте свыше тысячи метров, я больше не возьму тебя в небо, ясно?

Серые глаза строго смотрели на дочь, на осунувшемся лице читалась тревога. Проседь в волосах придавала отцу авторитетный вид. В прошлый раз, прыгая с парашютом, Клэр испытала ошеломительный экстаз свободного полета, раскрыв купол лишь в последний момент, чем вызвала крайнее недовольство родителя.

– Без проблем, командир! – Дочь поцеловала его в щеку.