Земли, люди

Какъ не отмѣтить тонъ испанской политической борьбы? Испанцы и отъ быка на «Корридѣ» требуютъ, чтобы онъ велъ себя какъ гидальго: совершенно серьезно свищутъ, если неблагородный быкъ не хочетъ идти на арену, гдѣ его непремѣнно зарѣжутъ, и восторженно апплодируютъ, если благородный быкъ несется на торреадора какъ бѣшеный. Не знаю, по этой ли причинѣ Испанія — великолѣпный неудачникъ среди народовъ.

ВЪ ВЕРСАЛѣ {39} .

18 октября 1813 года, въ рѣшительный день исторической битвы подъ Лейпцигомъ, саксонская кавалерія, находившаяся на правомъ флангѣ Наполеоновской арміи, пошла въ аттаку на русскія войска. Саксонцы неслись на врага подъ музыку, съ крикомъ: «Да здравствуетъ императоръ!» Маневръ былъ очень смѣлый, и маршалъ Мармонъ, любуясь аттакой, воскликнулъ съ восторгомъ: «Какія горячія головы, эти саксонцы!..»

Кончилась аттака нѣсколько неожиданно. Доскакавъ до непріятельскихъ позицій, саксонцы объявили, что переходятъ на сторону союзниковъ (дѣлу, разумѣется, предшествовала маленькая секретная подготовка). Они были союзниками приняты очень радушно, знамена колыхались, по прежнему играла музыка, —вѣроятно, она играла какую-нибудь другую мелодію.

Собственно, саксонцы были не такъ ужъ виноваты: ихъ король, правда, былъ союзникомъ императора Наполеона, однако, какъ добрые нѣмецкіе патріоты, они разсудили, что гораздо естественнѣе имъ воевать въ союзѣ съ нѣмцами противъ французовъ, чѣмъ въ союзѣ съ французами противъ нѣмцевъ. Побужденія у нихъ могли быть очень хорошія; но обстановка ихъ дѣла была гораздо хуже. Какъ бы то ни было, аттака саксонскихъ дивизій, произошедшая на виду у всей Наполеоновской арміи, надолго поразила народное воображеніе французовъ. И черезъ тридцать, и черезъ пятьдесятъ лѣтъ послѣ битвы при Лейпцигѣ въ глухихъ деревняхъ Нормандіи, Оверни, Прованса старики-инвалиды разсказывали внукамъ объ этой аттакѣ: «Ces Saxons qui nous ont trahis!..» Отсюда и пошло гулять по Франціи ругательное словечко «Saxon»: его нѣтъ въ словаряхъ, но знаетъ его каждый.

Слово это облетѣло Версальскій дворецъ въ ту самую минуту, послѣ перваго голосованія, когда, къ великому и всеобщему изумленію, стало извѣстно, что Аристидъ Бріанъ получилъ меньше голосовъ, чѣмъ Думеръ. Одна статья о выборахъ 13-го мая въ газетѣ, отстаивавшей кандидатуру министра иностранныхъ дѣлъ, кончалась словами: «Провалъ Бріана не есть пораженіе Германіи, какъ утверждаютъ наши враги. Но зато это, конечно, полная побѣда Саксоніи».

Рѣзкія слова и вообще ненужны, а намъ, иностранцамъ, совершенно не подобаютъ. Соціалисты — и не они одни — утверждаютъ, будто въ лагерь Думера перешло въ день выборовъ не менѣе пятидесяти радикалъ-соціалистовъ. Имена нѣкоторыхъ изъ нихъ назывались въ Версальскомъ дворцѣ. По словамъ жур налистовъ, эти люди передъ боемъ еще въ два часа дня готовы были отдать жизнь за Бріана. Вполнѣ возможно, что, глядя на нихъ, опытные политическіе маршалы говорили: «Какія горячія головы, эти радикалъ-соціалисты! »

Ихъ вину, однако, тоже никакъ не надо преувеличивать. И у этихъ людей могли быть очень серьезныя побужденія совершенно безкорыстнаго патріотическаго характера. Вѣдь, все-таки, главнымъ избирательнымъ агентомъ Думера былъ Гитлеръ. Кромѣ того, Поль Думеръ радикалъ-соціалистъ. Очень трудно назвать «предательствомъ» то, что люди голосовали за члена своей партіи противъ кандидата, который въ ихъ партію не входитъ. Но, конечно, было бы лучше, если-бъ они высказались противъ Бріана при открытыхъ голосованіяхъ въ Палатѣ и въ Сенатѣ. Тогда и предварительный статистическій расчетъ былъ бы другой, и Бріанъ не выставилъ бы своей кандидатуры, и въ Залѣ Національнаго Собранія не стоялъ бы сплошной стонъ изумленія:

— «Бріана надули!.. On а roulé Briand!..»

Въ ложахъ печати до пяти часовъ рѣшительно никто не сомнѣвался въ полной побѣдѣ Бріана. Надо ли говорить, что много вполнѣ компетентныхъ людей, весьма заинтересованныхъ въ дѣлѣ, въ теченіе послѣднихъ двухъ недѣль производило точнѣйшіе, внимательнѣйшіе расчеты, — по всякимъ признакамъ: партійнымъ, групповымъ, личнымъ. По всѣмъ этимъ подсчетамъ (за однимъ исключеніемъ: Мандель совершенно правильно предсказалъ исходъ голосованія), выходило одно и то же: министръ иностранныхъ дѣлъ долженъ получить не менѣе 470 голосовъ. Но главнымъ доказательствомъ былъ, конечно, самъ Бріанъ, т. е. его согласіе баллотироваться въ президенты: если онъ согласился, значитъ, избраніе обезпечено, — «voyons, voyons, il sait ce qu’il fait»...