Земля 2.0 (сборник)

Ты летишь сквозь пространство – и я с тобой. Ты несешься сквозь время – и я с тобой. Ты знаешь, каким будет небо и следующее утро.

– Да. Знаю.

Ты берешь меня осторожно за локоть. Обнимаешь – наивно, по-детски. Говоришь:

– Мир меняется, пап. Тихо. Не спугни.

– Кто ты?

Мы снова стоим под светом трех лун. У тебя – облик моей дочери. Но ты стала старше. Что с тобой? Ты выросла?

– Нет. Я просто научилась говорить.

– А я?

– Ты тоже учился.

Мы идем по песку. Он влажный, как на пляже, приятно холодит кожу. Это такое счастье – бродить здесь босиком! Как жаль, я узнал об этом так поздно!

– Поздно? – Ты оборачиваешься. – Почему?

Я отвожу взгляд. Потому что Еремин прав: мы все еще не люди. Разумные приматы, покинули пределы родной планеты. Обезьяна, жадная до бананов, не знает чувства ответственности. Она просто живет. Просто питается. И просто умирает.

Поэтому нам никогда не достичь подлинных звезд. Мы вечно будем метаться, как в замкнутом круге. Через тернии – к терниям.

Ты кладешь мне руку на плечо. Смотришь в глаза. Отвечаешь:

– Нет.

– Разве?

– Я знаю. Искать дорогу к звездам – тяжело. Но вы не собьетесь. Вы будете плутать, но пойдете верно. Потому что такие, как я, – на вашем пути.

– Такие, как ты?

– Кто решает, каким будет утро? Или какого цвета небо? Все это – возможности мира. Возможности мира – это я.

Я молчу. Ты смотришь мне в глаза.

– Я – маяк. Я – вешка. Для вас, людей, я – стабилизатор.

Во тьму врываются лиловые сполохи.

– Но мы же тебя убили!

– Ты можешь убить большой взрыв? Ты можешь убить новый путь? Ты можешь убить спираль, по которой теперь струится время?

– Тогда мы убили себя?

– Да. Вы это делаете не впервые. Вам снова нужен тот, кто даст вам очередной шанс.

– И это будешь ты?

– Да. Я же сказала – я стабилизатор. И я – возможность. Я возможность для всех вас.

Ведь я – Деметра.

Евгения Празднова

Адаптация

Шаман идет по берегу безымянной реки. Под ногами его чуть слышно поют камни, но за голосом реки этой песни не разобрать – так грозно ревет поток, что кажется, не осталось в мире иных звуков. Ярится река, играет бурунами, красуясь перед белесыми небесами. Спешит туда, где струи двух водопадов встречаются, смешивая талые воды с двух вершин Сестер – и в спешке этой хватает, швыряет, ломает все, что ни попадется на пути. Стволы деревьев и камни разметаны по берегам, точно от взрыва. Человек осторожно перешагивает вывороченные корни, взбирается на влажные валуны, поднимает цветные камни, по узорам прожилок читает ему лишь ведомые знаки.

– Эй, шаман, – дразнится река, – хочешь, я и тебя заберу с собой? Станешь обломком бревна, камнем станешь, мхом на моих берегах, рыбой в моих отрогах. А хочешь рекою стать, шаман? Породнись со мною, смешай свою кровь с моей горькой водой, с буйным соком земным.

Где твой исток, шаман? Что ты за река, раз не помнишь своего истока?

Человек идет по берегу, не отвечая на зов. А в десятке шагов впереди него, перебирая изящными ногами, бредет тонкорог. Трубчатые отростки на его голове покачиваются в такт шагам, венчики крохотных щупалец-ресничек на каждом из них шевелятся, пробуя на вкус влажный лесной воздух. Иногда он оборачивается через плечо, и в больших темных глазах человеку чудится немой укор – ну что же ты такой непонятливый?

Но стоит ему сосредоточиться на зрачках животного, как все исчезает.

– Это когда-нибудь кончится? – мрачно спросил Вано. Сидя на краю кушетки, он наблюдал исподлобья, как Ветров привычным движением размазывает каплю крови по пластинке анализатора.