Земля 2.0 (сборник)

Удовольствие неимоверное. Толику, самому гурману из парней, кто-то из наших друзей по секрету говорил, что вкусней всего уран. Что-то вроде козьего сыра с благородной плесенью, но он в моих краях, к сожалению, не водился. И все чаще приходилось подолгу жрать красноту и печатать картриджи-бруски для металлопринтеров. А железная руда безвкусная, что твой хлебный мякиш.

Потом, когда срок заканчивался, включался походный режим, и я несколько часов, а то и пару суток полз на новую площадку, на которую укажут парни из геолого-разведывательного.

1 

Та неделя начиналась неплохо – за месяц на одиннадцать процентов превысил выработку. Мне за это залили в мозг сотню терабайт лишних сериальчиков, редкой музыки, игрушек. Дали дополнительных эфирных минут для общения и прислали вместе с самосвалом пару новых крутых девайсов. Все прелести трансгуманизма, в общем. И сказали гнать сто тридцать кэмэ на северо-запад. Будешь, говорят, в кратере кобальт кушать. Кобальт вкусный. Толик сказал, что похоже на тушеного окуня.

Очень нравилось, когда у моего стального тела появлялись новые «органы». Одна из новинок, разведывательный дрон с дальностью в десять километров и кучей примочек, мне все не терпелось испробовать в действии.

Сперва я поболтал с друзьями, Иглесио рассказал приятелям несколько скабрезных историй из бурной молодости, но сильно увлекаться мы не стали. Помимо прочего на мне висели проекты по сбору данных о прилегающих ландшафтах. Микрофлора, микрофауна, жучки-паучки, в благоприятных местах – одуванчики, колючка и крыски. Поэтому, как только вышел на курс и закончил сеанс связи, включил музон потяжелей и пустил новый летающий глаз вперед.

Дрон был, конечно, подержанный и требовал калибровки. Но это было не для меня – я сразу врубил тест на скорость. Приятно удивился, что он так быстро разгоняется – до двух сотен за шесть секунд. Погонял пару минут, просканировал немного и посадил обратно.

– Круто! – сказал бы Ренат. Он был вундеркиндом и молодым экстремалом, разбившимся при испытании самодельного ракетного ранца. Уравновешивал в характере флегматичного Толика и умудренного Иглесио.

– Осторожнее, – вещали те, – не напорись на пылевые вихри.

Ксюша отмалчивалась – ребячества мальчиков ей не особо нравились, но доля любопытства в ее характере сохранялась.

Вроде бы она была хирургом. Так и не понял, что ее погубило. Не то у нее стерли воспоминания последних дней, не то Ксюша эту часть памяти тщательно от меня прятала, но девица моя была весьма замкнутая. Включалась в беседу по особому случаю. Толик, работяга, помер от какой-то хитрой болячки, не дожив до сорока. А Иглесио был программистом, полиглотом и единственным, кто умер от старости – в сто восемнадцать лет.

Походный режим нравился тем, что половину процессорных ферм можно отправить на развлекалово для моих ребят. По дороге мы на ускорении послушали двенадцать дискографий групп, поиграли вместе в старинную стратежку. Посмотрели сериалы. Ужастик, документальный и, стыдно признаться, одну мыльную оперу – специально для Ксюшки.

Стыдно, потому что амурные взаимоотношения уже давно представлялись мне чем-то отвратительным. Нет, раньше было всякое, но сейчас… Непонятно, зачем такое кому-то смотреть. И вообще, убить всех человеков! И будет мир и сплошная идиллия, поддакивает старик Иглесио. И процессорные фермы до горизонта, подсказывает Толик.

Примерно так прошли первые пятнадцать часов. По дороге я переключал фермы с развлекалова лишь пару раз. Пуганул стаю бродячих собак да провел второй час связи с друзьями и центром. После заката сбавил скорость, периодически выбрасывая коптеры с ночным зрением. У новенького инфракрасная камера тоже была, но его я берег – пусть попридержит зарядку до утра.

К утру приблизился на три километра к озерцу в центре обширного кратера. Включил режим разведки, отправил дрона постарше, проверенного. Новым не хотелось рисковать.

Всегда сканирую близлежащие озера с расстояния. И дело не в задачах исследователя. Дозорной съемки там не проводили уже несколько недель, и захотелось разведать, не прячутся ли там вирус-боты.

2

Считаю, самое чудовищное, что придумало человечество в отношении нашего собрата, – это летающая мелочь, которая будет убивать роботов покрупнее, чтобы в конце концов не осталось никаких роботов вообще, а сплошные человеки.

Вирус-боты обычно заражали дронов и могли перекинуться на все тело целиком. По правде сказать, вирусно-террористическая опасность миновала лет так пятнадцать назад. Все полевые фабрики Партии Зеленых Луддитов, клепавшие диверсионных тварей, выжгли ковровыми бомбардировками электронных бомб. Самих луддитов отправили в Северное полушарие, в Олимпию – не то в резервацию, но то в банановую республику. Говорят, голышом под пальмами там ходят и никакой техники вокруг. Извращенцы. Но перед тем как все приграничье было зачищено, полегло несколько десятков моих товарищей.