Соня не тосковала и не грустила, не забивала себе голову негативом, не крутила в голове тот сон и те образы, но она стала менее беззаботной и простой – после зачатия сына, после театра и после сна и мыслей, постепенно. Она постепенно стала обращать внимание на некоторые вещи и думала о них, находила их странными и неестественными, например, вынашивание детей в искусственных утробах, хотя они значительно облегчили жизнь миллионам девушек. Она слышала про жизнь некоторых людей с «умными супругами» и она этого не понимала. Она была довольна тем, что у неё не так, но и не понимала, как можно всерьёз жить, спать и общаться человеку и роботу, нормально ли это. Она решила, что её бы не устроил суррогатный муж, и была довольна своим симпатичным мужем и сыном.
Она стала замечать, на улице, в маркетах, конторах, разных учреждениях что-то, напоминающее ей тот неприятный сон. Люди массово собирались на улицах и в помещениях, контактировали, общались, они были вместе, но только внешне, а по сути каждый по себе, отдельно от других. Когда люди общались, то обычно по делу, надобности, выгоде – обслуживающий персонал в разных заведениях был вежлив к посетителям и потребителям и проявлял интерес к их потребностям и вопросам, но только потому, что это их работа. Маркетологи на улицах, на баннерах, голограммах, в СМИ, в Сети предлагали выгодные потребителям предложения, они умели приятно, вежливо и доброжелательно предлагать потребителям свои услуги, «чесали за ушком», но понятно, что они хотели целевых действий потребителей, выгоды было больше для маркетологов, чем для потребителей, а сами потребители что-то знали про контент – маркетинг, в основном понимали это и мало обращали внимания на «зазывал» и их рекламы на улице и в Сети. Соня заметила недоверие людей друг к другу.
Из – за соцсетей сложно узнать настоящие чувства, мысли человека, что приводит к снижению эмоционального или невербального общения, пониманию контекста. Может возникнуть обеднение интуиции; язык упрощается и обедняется, общение часто сводится к обмену речевыми конструкциями-клише или символами в Сети. Такие факторы, как и прочие, и повлияли на некоторую разделённость между людьми, которая усугубляется информационными технологиями.
Простого человеческого общения она особо на улице не замечала, по крайней мере в массах, а отдельные пары или группы общались. Она читала однажды в одной книге, как в начале 21 века у людей возникла массовая зависимость от технологий, Сети, «умных телефонов», они пользовались всем этим не только по нужде, но и без надобности, прокрастинировали, у некоторых была зависимость. Соня представила, как это могло выглядеть в прошлом, и сравнила с настоящим. Она поняла, что уже тогда, в далёком прошлом, начались тенденции, ведущие к современным особенностям цивилизованного и развитого мира: замещение разными суррогатами многих аспектов жизни, одиночество в мегаполисах, отделённость и безразличие людей друг к другу. Все блага цивилизации казались «макияжем» не очень красивой личины общества.
Она, постепенно, не сразу, но медленно и верно, стала видеть, как знакомства, общение, дружба, любовь (насчёт любви она особо задумалась) в людях были не то что искусственными, но она замечала, по своей жизни, по историям и публикациям в Сети и на улице, на людях, что отношения как-то усложнялись. Просто познакомиться, дружить, общаться и любить у людей не получалось, надо было исхитряться, стимулировать интерес к себе, чтобы интересный человек не охладел и не отдалился. Надо было показаться, демонстрировать свои положительные качества, быть интересным, общительным, симпатичным, остроумным, тем же «маркетологом», только самого себя, чтобы не показаться скучным, неприятным и чтобы не бросить отношения, общение, дружбу или любовь. Это можно сравнить с видеоиграми, только вместо «скиллов» вроде владения пушкой, мечом или магией следует говорить об «soft-skills», знанием техники и харизмой. Ей казалось, что люди друг в друге ищут некоторую выгоду, а сами по себе, без своих свойств, качеств, умений и знаний они друг друга не интересовали и не были интересны.
В муже она тоже заметила какой-то холодок, соответствующий его «холодной» арийской внешности. Они были желанны друг для друга, но и словно отстраненны.
Один раз она хотела купить новое термобельё; купила, надела дома, а когда Арно пришел с работы, хотела его возбудить. Он был утомлённый, ему хотелось просто тишины и покоя, а молодая и хорошая собой супруга ему тогда была нужно только для обслуживания, а желания близости особо не было. Её это огорчило; она обиделась, не хотела общаться с ним, но хотя бы потом, не сразу, они помирились и сблизились, как того она хотела.