Земля Адриана

«Добрый вечер. Я знаю Вас как занятого человека, который дорожит своей деятельностью и репутацией. Я уже несколько лет знаком с вашим творчеством, вашей гражданской позицией, а, главное, вашей харизмой и остротой слога. У меня были мысли такого рода: «С умным человеком и поговорить любопытно», и у меня были к Вам вопросы, но не было предлога, серьёзного предлога для встречи. А сейчас, похоже, появился.

Я бы хотел встретиться с Вами face-to-face и поговорить. Понимаю, что на то предназначена Сеть, благодаря которой вы сейчас читаете сие письмо. Просто для большего понимания друг друга, да и просто из-за желания пообщаться с Вами в реальном, а не виртуальном формате, я бы хотел обсудить свою тему. Условия встречи, место и время, отдаю в Ваше распоряжение (только прошу учесть, что я тоже занятой человек дела, вы поймете, о чём я, и нам надо согласовать удобные для обоих нас условия). Жду Вашего ответа. Меня зовут Адриан.»

После письма его собственный ответ:

«Спасибо за вашу излишнюю вежливость, вы не должны так громоздко и возвышенно отзываться обо мне (прошу вас, не обращайтесь ко мне с большой буквы, это лишнее). Если вам будет удобно, подойдите завтра часам к 6 вечера на улицу 100-летия Хартса, 90; там будет стоять невысокое тёмное стеклянное здание, в нем моя квартира и кабинет со студией. Когда подойдёте, позвоните в домофон по номеру 3, я вам открою. Жду.»

– Скоро будет шесть… – шёпотом проговорил Александер, поглядев на фотонные часы на своем сенсоре.

После шести стало заметно темнеть. Вид из студии, наполненной антиквариатом, экспонатами и раритетами, на улицу в пасмурный вечер, тем более для такого человека как Александер, просто сгущал краски – картина в духе Наполеона, заточенного на Эльбе или на Святой Елене и смотрящего вдаль на морской горизонт. Курящего публициста-сноба в своей роскошной студии-музее с видом на пасмурное вечернее небо и пригород можно было бы запечатлеть на картине, но художника рядом не было.

Наконец, ожидаемый звонок по домофону был услышан. Александер увидел в камере мужчину лет 35-40 в тёмносерой солдатской форме, нажал на кнопку, и через полминуты Адриан уже был в студии и сидел на месте того журналиста, face-to-face с Александером.

–Итак, что вы хотели? Вы, я вижу солдат…

–Да, и, как вы понимаете, у меня не всегда есть свободное время, о чём я написал в сообщении…– перебил его и быстро и живо проговорил Адриан.

– Это значит, может быть, что-то серьёзное, деловое? …

– Короче говоря, я бы хотел обсудить с вами некоторые детали. Я вам уже написал, что с вами знаком, а вы со мной ещё нет. Я думаю, вы мне поможете понять, вы ведь знаете историю и тому подобное…

– Историю? – удивился публицист.

– Да, а что?

– Stop, погодите. Я даю интервью и консультации официальным лицам, я чисто по-человечески согласился с вами, как с незнакомцем, встретиться и поговорить. Поговорить о чём-нибудь конкретном, ответить на вопросы. Вы, я вижу, солдат – я решил: «Значит, по делу». А у вас, оказывается, лирика…

– Простите, просто я знаком с вашими публикациями, я вас читал и слушал и решил, что вы разбираетесь и поможете мне разобраться…

– Что ж…хорошо, я вас слушаю.

Адриан отвёл взгляд, вздохнул и начал:

– Я не буду посвящать вас в наш устав, не имею права. Мне нужно понять: является ли армия собственностью государства, а не заморских элит. Вы понимаете, что я не могу спросить это у начальства, и вообще, мне бы не разрешили прийти к вам, это будет между нами…

– Да, конечно.

– Мне кажется, что мы, я и другие, не совсем понимаем, кому подчиняемся. Недавно правительство любезно общались с японцами, а японцы, как известно, для нас дороги, они нам шмотки и технику продают. Я слышал, что мы проводим совместные учения и что даже некоторые стажируются у них, у японцев. Я отношусь к нашим соседям нормально, но, мне кажется, мы от них слишком зависимы. Понятно, что мы не можем быть самодостаточными, хотя мы белые люди, а они азиаты, но тем не менее. Кроме японцев есть ещё союз с Россией, от которой мы откололись в прошлом, и, наверное, ещё есть Китай, Корея вряд ли…

– Хороший вопрос. Думаю, в чём-то вы правы, но правительство старается быть или хотя бы касаться независимым, надо быть самодостаточными интровертами, даже для Хартса. Правительство хочет что-то предложить взамен этих заморских шмоток и техники и может дать только недорогой человеческий ресурс нашей страны, в том числе солдат. Но вас это не должно волновать, это не ваши проблемы, если только вас самих не отправят в Японию на учения или стажировку. Хотя…знаете, вам же лучше, сможете пожить и поработать в лучших условиях, нежели здесь, среди японских роботов и искусственных кукол для одиноких мужчин.

Адриан молча улыбнулся.

– Даже если вы правы, это не важно. Работайте, если вам это нравится, а до того, что или кто сверху, не думайте до тех пор, пока не окажетесь в командировке или в боевых условиях.

– А когда окажусь? У нас бывают периодические учения.

– Что тут сказать? Вас, может быть, выслушают только когда вы заговорите юридическим языком, им полезно владеть.