Земля без людей

Не могло быть другого названия у Года Двадцатого, потому что стал он Годом Землетрясения. Опять зашевелился старый разлом Сан-Леандро, и ранним утром качнулась земля, и услышали люди грохот падающих печных труб. Дома, в которых жили они, выдержали толчок, и все благодаря Джорджу, следившему за ними. Но дома, чьи перекрытия подточили термиты, чье дерево подгнило от времени, чьи фундаменты подмыли грунтовые воды, — все рухнули в одночасье. После трудно было найти улицу, не заваленную кирпичами или обломками дерева. И от разрушений, принесенных землетрясением, общий упадок продолжался с удвоенной силой.

И думал тогда Иш, что Год Двадцать первый они могут назвать Годом Совершеннолетия. Теперь их было тридцать шесть. Семеро старших, Иви, двадцать один второго поколения и семеро третьего. А когда подошел год к своему концу, дали ему другое имя, и как часто бывало, благодаря маленькому происшествию… Джои — один из близнецов, самый младший из детей, рожденных от Иша и Эм, — умным мальчиком рос, но даже для своих лет мал ростом был и не так хорош в играх, как остальные дети. Родители любили и выделяли его, как могут любить и выделять родители последнего ребенка. Наверное, и все, потому что там, где было много детей, никто не обращал на него особенного внимания. И стало Джои в тот год ровно девять. А в конце года все неожиданно открыли, что Джои умеет читать — не так, как остальные дети, медленно и по складам, но правильно и с видимым удовольствием. И тогда теплые чувства к младшему сыну переполнили сердце Иша. Вот, оказывается, в ком продолжал неугасимо гореть свет человеческого разума.

И детей тоже впечатлили необыкновенные способности Джои, и на церемонии встречи Нового Года все хором закричали, что Старый Год должен быть назван Годом, Когда Читал Джои.

Часть вторая ГОД ДВАДЦАТЬ ВТОРОЙ

В окружающем нас мире есть, вероятно, нечто настолько притягательное и захватывающее, что по силе воздействия на отдельную личность ни одна из существующих социальных сред не может похвалиться подобными результатами, ибо уже тысячи европейцев ведут образ жизни индейцев, а мы не знаем ни одного примера, когда хотя бы один абориген по собственной воле избрал для себя судьбу европейца.

Гектор Сент-Джон Кревекер. «Письма американского фермера»

1

Когда обряд на скалах подошел к концу и свежевыбитые цифры «2» и «1» застыли на гладкой поверхности камня, потянулись люди обратно к своим домам. А дети, в радостном предвкушении вечернего костра, которым уже традиционно отмечалось наступление каждого Нового года, веселой гурьбой бросились вниз по склону и перекликались звонко и счастливо.

А Иш тяжело ступал рядом с Эм, но шли они молча. Иш думал. Всякий раз, когда он брал в руки молоток и выбивал на камне новые цифры, казалось ему, что в этот день глубокие мысли приходят к нему — мудрые и глубокие мысли, совсем не такие, как в любой другой день. Вот и сейчас думал Иш, что принесет, что может принести всем им наступивший Новый год. Крики детей отвлекли его, и услышал Иш:

— Бежим к старому рухнувшему дому, там много сухого дерева… А я знаю, где можно найти туалетную бумагу, она здорово горит… Кажется, я где-то видел канистру с бензином.