Земля без радости

Встану, значит, ни свет ни заря, едва водой на себя плеснуть успею — и на кухню, плиту растапливать. Тётка-то меня растолкает, а сама обратно в постельку на перинке понежиться — эдак до полудня. Всю работу по дому за неё мы с гномом делаем. Оно и понятно: гнома она в своё время подманила известно чем — юбку задрала когда надо, он и ринулся, зенками крутя, да под заклятье и подпал. Под моё заклятье. Сама его этой стерве сплела! Хорошее такое заклятье было, надёжное… А деться опять же некуда. У неё от моей волшбы оберег есть, да такой, что нужна сотня таких, как я, чтоб его силу превзойти…

Сперва я думала, меня этот гном где-нибудь в уголке тихо придушит — я и пикнуть не успею, не то что заклятье наложить или иначе как оборониться. Ан нет! Гномы, они ведь такие — чуть где юбка вверх летит, они уже тут как тут. Бабники первейшие! И ведь страшные же, страшные, ровно твари ордынские, рожи поперёк себя шире, ручищи что коровья нога… Одним только и берут, что могут десять раз не вынимая. Вот каждую ночь они с тёткой в спальне её и возятся — кровать так скрипит, что небось во всем квартале слышно. А уйти он не может — заклятье моё крепко держит…

Ну а мне деваться некуда — остаётся только терпеть. Я и терплю. Потому что очень учиться хочется. Волшебству настоящему, я имею в виду. Повезло мне. Встретился один маг — из Истинных. Не колдун, не чародей ярмарочный, не волшебник даже, из тех, что с жезлом, — нет! Настоящий маг! С посохом! И сила в нём такая, что весь город может сперва испепелить, а потом снова сделать как было, и никто ничего не заметит.

Наткнулась-то я на него случайно — вернее сказать, это он на меня наткнулся. Развлечься старичку захотелось. Стою я, значит, на обычном своём месте, только-только Фраку-громиле мзду сунула, только по сторонам огляделась — подходит. Аккуратный такой старикашка, плащ новый, дорогой, чистый, ботиночки замшевые, мягкие. Подошёл, поглядел так на меня искоса, губами почмокал и говорит:

— Свободна, деточка? И если да, то сколько берёшь?

Я, само собой, отвечаю, что да, мол, свободна, беру столько-то и столько-то — в зависимости от времени и от того, что делать придётся. Он кивает.

— Я тебе, — говорит, — дам двух грифонов, если всё толком сделаешь. Но предупреждаю… — и поехал, какой он требовательный, значит, и что ему, дескать, ни с одной ещё не понравилось, и что если и я ему не подойду, так достанется мне только пять серебряных соколов. Ну, мы и соколам рады будем, нам выбирать не приходится — соглашаюсь.

Привёл он меня к себе — ничего себе домик, почти дворец. Начал объяснять, чего ему надо. Нудно так, словно не в постель со мной собрался, а устройство какой-то машины растолковывал. Тут-то меня в голову словно стукнуло чем, и говорю я ему:

— Ты, дядя, погоди. Дай мне сделать всё, как я сама думаю, а там, ежели не понравится, серебро за беспокойство отсыпешь, и всё.

Он от моей наглости, похоже, дар речи потерял. Ну а я, времени не теряя, берусь за дело. Через пять минут он у меня до потолка скакал и орал во всю глотку: «Ещё, ещё!»

Короче, когда всё у нас кончилось, он только дышать и мог. Я вина ему налила, испугалась — вдруг копыта откинет? Ан нет, он целый кубок опростал, на локте приподнялся, на меня пристально так поглядел и говорит:

— И как это у тебя так ловко всё получилось, деточка?

Я секретов своих не раскрываю. Не рассказывать же каждому встречному-поперечному, какие я заклятия в ход пускаю, чтобы понять, как с клиентом поступать и всё такое! Только на сей раз ничего этого не потребовалось. Поглядел он на меня эдак вот пристально и вдруг как рассмеётся!

— Да ты же, — говорит, — волшебница! Дар у тебя есть! Да и не маленький! Хочешь стать моей ученицей? Много я с тебя не возьму. Точнее, возьму тем, что ты мне сегодня сделала. А чтобы ты не думала, будто я проходимец какой, — вот, смотри!

И показал. Только что вроде старикашка-старикашкой был, а вот встряхнулся как-то, плечи расправил — и стоит гордый такой, величественный, король-королём. А в руке левой — посох. И от старичка моего волнами такая сила исходит — я даже зажмурилась. Поняла, что до сих пор он свою мощь прятал и, раз я ничего не заподозрила, значит, он и впрямь первостатейный маг.

Ну а потом он проделал несколько таких штук, что у меня сердце, почитай, остановилось. Открывал Врата Миров, точно книгу листал. Не виденья творил, не иллюзии — их-то я навидалась: молодые колдуны любят девчонкам пыль в глаза пустить, похвалиться. Так что красивые картинки от жизни отличать умею.

И, конечно, сказала «да».

Думала я тогда в первую очередь, что от тётки сбежать удастся. Так-то ведь далеко не убежишь — король наш, величество светлое (чтоб его каретой переехало!), страсть как бродяжек не любит. Стража на всех дорогах, да ещё и разъезды храмовников. Куда бежать, если у тебя ни огня, ни угла? К разбойникам или там к пиратам податься — не по мне это, я душегубства не терплю (хотя тётку свою охотно бы придушила!). Нет, пока в руках настоящего умения не будет — никуда не денешься.