Земля бизонов

После полудня они достигли такой скорости, что с каждой минутой всё больше удалялись от преследователей.

Когда в ущелье воцарилась непроглядная тьма, поскольку туда не проникал даже слабый свет звезд, Сильвестре Андухар заметил, что нужно выбраться на берег — или хотя бы уйти со стремнины, поскольку они рискуют напороться на камни на одном из бесчисленных порогов.

Но вождь навахо сказал, что это будет ошибкой.

— Преследователи не остановятся ни на минуту, — произнес он на языке племен сиу. — Будут плыть и в темноте, и за ночь нас нагонят.

— А как мы сможем вовремя узнать, что приближается порог, чтобы успеть выбраться на берег?

Индеец покачал головой и коснулся ладонью каркаса лодки.

— Когда приближается опасный участок реки — водопад или порог — скорость движения воды меняется, кожа каноэ это улавливает и начинает вибрировать и издавать звук вроде барабанной дроби, предупреждая об опасности. Так что, если услышишь, что каноэ начинает «петь» — изо всех сил греби к берегу и вытаскивай его на сушу.

Кадисец, не удовлетворенный этим объяснением, перевел его слова Сьенфуэгосу, которого оно тоже крайне удивило:

— А ты сам-то что думаешь о поющем каноэ? — спросил он Андухара.

— Я тебе уже не раз говорил: даже дурак о своем доме знает больше, чем мудрец о чужом. А наш приятель дураком не выглядит. Он всю жизнь проплавал на этих дерьмовых лодчонках, и уж если уверяет, что каноэ может петь, то лучше его слушаться и играть по его правилам.

— Представляю, какая ночка нас ожидает!

Андухар молча кивнул.

Трижды им приходилось выскакивать на берег, зажигать факелы, чтобы при их свете наскоро осмотреться, разгружать катамаран, сплавлять его вниз по течению, обходя порог, после чего снова грузить в него пожитки, чтобы продолжить плавание.

К рассвету они совершенно измучились, но враги отстали, а сами они уже наловчились управляться с парусом, так что индианка и Андухар смогли немного поспать, поскольку для управления лодкой хватало и двоих.

К полудню окружающий пейзаж начал меняться прямо на глазах. Скалы стали ниже, а их склоны вместо прежнего красного приобрели серый и зеленый оттенки. Река все чаще разливалась в обширные протоки, открывался все более широкий обзор.

Теперь, когда за спиной не нависали скалы, беглецы решили устроить передышку, собраться с силами и поесть без опаски, что преследовали выскочат из-за угла.

Они ясно различали то место, где каньон расширялся, и вода выплескивалась из него, словно вздохнув полной грудью, когда расстегнули тесный корсет.

Теперь оба берега реки покрывала густая растительность, к тому же здесь водилось немало дичи, так что уже спустя полчаса им удалось подстрелить доверчивого олененка, неосторожно приблизившегося к воде.

Удивленный канарец поинтересовался, почему туземцы, которые преследовали их с такой настойчивостью, предпочли построить деревню на дне глухого ущелья, а не в этих благодатных местах, где они сейчас плывут.

Когда Андухар спросил об этом Шеэтту — так звали вождя навахо — тот ответил, что это всего лишь вопрос безопасности — каждые четыре-пять лет дикие кочевники племени под названием «команчи без теней» спускаются с северо-востока в поисках новых рабов и жен. На открытой местности трудно защититься от нападения, но в неприступном ущелье их набеги редко бывали удачными.

Шеэтта когда-то занимал высокое положение: он был вождем объединенных племен семьи навахо. Однако коварный соперник, мечтавший занять его место, предал его и продал в рабство вместе с женой и дочерью банде команчей без теней, которые вскоре ушли на север, уведя с собой его беременную жену, а их с дочкой продали нынешним хозяевам.

После этого он долгих пять лет высекал каменные топоры и наконечники для стрел, о чем красноречиво свидетельствовали сбитые в кровь руки. Долгих пять единственной его отрадой была дочь, и он мечтал когда-нибудь отомстить тем, кто разрушил его жизнь.

Когда Сьенфуэгос захотел узнать имя девочки, ответ андалузца его по-настоящему озадачил:

— Ее зовут так, как тебе больше нравится.

— В смысле?

— Освободив ее, ты стал ее хозяином и будущим мужем, а значит, можешь назвать, как тебе захочется.

— Что за бред? — растерялся канарец. — Я ей никакой не хозяин и уж тем более не будущий муж.

— Таков закон... — с усмешкой ответил Андухар. — А кроме того, я вижу, что она в восторге от мысли стать женой настоящего полубога, высокого, красивого, смелого и рыжего мужчины. Должно быть, она, как и те сискво, считает тебя колдуном прерий.

— Кончай болтать чепуху! Лучше скажи им, что я женат и мне не нужны новые жены.

— Никого не интересует, нужны они тебе или нет. Это твой долг. Таков закон, и если ты отвергнешь эту девушку, то оскорбишь ее отца и всех навахо на пятьсот миль вокруг. Поверь, мы не в том положении, чтобы наживать себе врагов.

— Да ты свихнулся!

— Вовсе нет, — возразил андалузец. — Вспомни старую поговорку: «Новые места — новые обычаи». Если ты породнишься с такой важной особой, как вождь племени, пусть он сейчас и переживает трудные времена, это даст нам защиту, которая нам нужна как воздух.