Земля и небо

Сначала «Георгий Победоносец» и «Саратога» приняли на борт эскадрильи орбитальных бомбардировщиков, что заняло порядка трёх часов и в обычных условиях занимало вдвое больше времени, после чего обоим исполинским кораблям предстоял манёвр в гравитационном колодце. Вместо того, чтобы сразу лечь на курс к Земле, корабли должны обогнуть Марс по параболе, верхней точкой которой будет перицентр орбиты Красной планеты и, таким образом, за счёт потенциальной энергии массы выброшенного при разгоне горючего, увеличить свою скорость на несколько порядков.

29 мая 2204 года, в 10.00 по Гринвичу два исполинских корабля были полностью готовы к манёвру. На мостике «Георгия Победоносца», назначенного ведущим соединения, Адмирал Кряжов готовился отдать распоряжение, после которого первый импульс двигателей заставит крейсер двигаться по орбите в трёхстах километрах над поверхностью планеты с тем, чтобы в перицентре второй импульс, в десятки раз мощнее предыдущего, придал ускорение кораблю в направлении Земли…

— Товарищ Адмирал флота, разрешите обратиться? Майор Евлашин.

Капитанский мостик на «Георгии» располагался точно посередине исполинской конструкции, спрятанный в толщу брони, максимально защищённый от любого вида недружественного воздействия окружающей среды. Сюда, на сервер корабля, стекалась вся информация с боевых частей и множества датчиков, собирающих информацию из окружающего пространства. При нужде несколько операторов, находившихся здесь по штатному расписанию, могли координировать действия всего Космофлота — как уже говорилось, «Георгий Победоносец» был многофункциональной платформой, способной действовать как боевая единица и как научная станция и как часть флота гражданских судов.

— Слушаю вас, товарищ майор, — Николая Фёдорович покосился на генерал-майора Белоусова, сидевшего в противоперегрузочном кресле за соседним пультом управления.

— Товарищ Адмирал флота, мы действуем совместно с американцами? — Без обиняков спросил Кирилл.

Кряжов удивлённо посмотрел на него. Он забыл. В заварившейся каше, принимая непростые решения поперёк всех приказов и директив, он совершенно забыл, что его распоряжения высполняют люди. Да, у них есть присяга, обязывающая выполнять приказы его, Николая Кряжова, но присягали-то они не ему лично — Родине и служат не ему, а стране, по какому случаю вот этот бравого вида майор только что рубился в тесных коридорах космического корабля с ордой супостата, рисковал жизнью и искренне не понимает причину превращения вчерашнего врага в союзника. Суворов Александр Васильевич — князь Италийский, граф Рымникский и Священной Римской империи, генералиссимус русской армии и генерал-фельдмаршал австрийской, величайший русский полководец, помянутый недавно американским Адмиралом, недаром сказал: «Всякий воин должен понимать свой маневр».

И да — он может своей властью призвать к слепому подчинению приказам, разрубить Гордиев узел небрежным: «Так надо!..» — но те люди, что собрались под его командованием потом и кровью своей, неустанным тяжким трудом заслужили право знать свой манёвр, знать, ради чего они рискуют жизнями, подставляя спину вчерашнему смертельному врагу. Кряжов выбрался из кокона противоперегрузочного кресла, оказавшись напротив майора Евлашина. Майор держался спокойно, взгляд не прятал… «Орёлики», вспомнил Кряжов.

— Я понял ваш вопрос, товарищ майор, — наверняка трансляция происходящего ведётся и по каналу «Саратоги» — пусть. Они тоже должны знать.

— Девять часов назад связисты приняли сигнал, приводящий в боевую готовность пусковые шахты баллистических ракет, — он смотрел прямо в глаза майора, обращаясь к тысячам людей окрест. — Следом пришла директива, содержащая приказ войсковому соединению «Георгия Победоносца» атаковать космический флот противника в районе дислокации.

На мостике воцарилась тишина. Всем своим существом Адмирал ощутил внимание сотен и тысяч людей, наблюдавших за трансляцией, жадно внимавших его словам.

— Как солдат, принявший присягу, я обязан драться. Как человек я понимаю, что выигравших в этой войне не будет. Сотни ядерных зарядов превратят нашу планету в пепелище, на которое вернуться нам не суждено, — Кряжов обвел глазами помещение мостика, словно видя перед собой тысячи людей, жизнь которых сейчас зависела от него. — Из-за кучки политиканов, не способных договориться, мы должны уничтожить всё, что создавалось трудами наших предков, обратить в прах и труды собственные ради пустых амбиций.

Он глубоко вздохнул и, уперев взгляд в майора Евлашина, продолжил, цедя слова сквозь сомкнутые челюсти: