Земля изгоя (СИ)

   - Слышь, святейшество, а я ведь еще стихи сочинять умею! - Сгибалка вытаращил глаза. - Да вот беда, все как один - богохульные!

   Он прокашлялся и завел:

   - Аббат Фернандо дель Паица был известный бабник и пьяница...

   - Раз Христову сестру в келье лихо нагнул, - подхватил дурным голосом Мятлик, и вдвоем они закончили: - И теперь она мать... настоятельница!

   Хосе прыснул и отвернулся в сторону.

   - Ну ты уж прости нас, отче, что взять с двух бочек с шестеренками, - добавил Сгибалка.

   Отец Винсент продолжал стоически выносить конские подколки, однако щеки его по-прежнему пылали. Когда в поезде Хосе предупреждал его, что механические кони достанутся им не совсем обычные, он даже представить не мог, насколько они необычны.

   - Ну все, дармоеды, заткнитесь, - с трудом удерживаясь от хохота прорычал Хосе. - Копытами давайте шевелите, а то только уголь попусту на болтовню тратите!

   Мятлик насмешливо фыркнул и пустил через клапан клуб густого черного дыма.

   - Извините, падре, манеры у них, конечно, аховые, но ребята они, в общем-то, неплохие, Хосе разогнал дым и поравнялся со священником.

   - И что, они на Марсе все такие? - спросил отец Винсент.

   - Многие. Дороги тут долгие и скучные, разнообразием, как видите, не балуют. Иногда кроме коня и поговорить-то не с кем.

   - Да уж, с ними не соскучишься, - вздохнул священник. - Но что ты там меня спрашивал про Игнасио?

   - Хотел узнать, что он из себя представляет, раз так важен для вас.

   - Обыкновенный приютский мальчишка. И даже благочестием особым не отличается. Я знаю его с пеленок, когда его после землетрясения 1896 года подбросили в приют Марии Магдалены...

   - Мне мать рассказывала, что тогда в Мехико творилось, - кивнул Хосе. - Она сама чудом выжила, до сих пор в церкви свечки за это ставит. И сахарные черепа терпеть не может...

   - В общем, Хосе, Игнасио - самый обыкновенный мальчишка, каковых в приюте еще сотня. Но я знаю, зачем он понадобился чачальмекам, и разве в мире существует хоть одна причина, чтобы оправдать смерть ребенка на жертвенном алтаре безумных фанатиков?

   - Эй, святейшество, да ты никак хочешь сказать, что мы вас на своем горбу тащим к солнцепоклонникам? - Мятлик вдруг резко встал, словно перед ним стена выросла. - Нет уж, так мы не договаривались! Там же ненормальные что ни день, кому-нибудь да вырвут сердце! Так дело не пойдет!

   - Мятлик, а ну заткнись и шевели копытами! - Хосе зло треснул пятками по бокам коня, отозвавшиеся глухим звоном. - Тебе-то чего боятся? Они фанатики, а не сумасшедшие!

   - Не вижу особой разницы, - фыркнул Сгибалка.

   - А я вижу - вряд ли они соберутся принести в жертву Солнцу тупого ржавого осла, - Хосе снова дал шенкеля Мятлику, догоняя отца Винсента. - Но если ты так боишься, то я могу тебя обратно к Карлосу отправить. Только, чур, сам объяснять будешь, почему зассал.

   - Да ничего я не зассал, - огрызнулся Мятлик. - Масло просто подтекает в башке, вот и несу какую-то чушь...

   - Ба, святейшество, да в Мятлика никак демон вселился! - заржал Сгибалка. - Айда на привале его разберем да злой дух изгоним! Ты как, силен в экзорцизме?

   - Господи, дай мне сил и укрепи меня в терпении моем, - воздел очи к небу отец Винсент.

   - Попроси еще боженьку, чтобы он еще и котел этому выродку железной ослицы подлатал, а то выхлоп такой, что хоть глаз выколи! - не остался в долгу перед товарищем Мятлик.

   - Тихо все! - рявкнул Хосе, привставая в седле.

   Мятлик собрался было что-то сказать своему седоку, но выражение лица индейца ничего хорошего не предвещало. В руках у Хосе объявилась винтовка, до этого притороченная к седлу.

   Относительно плоскую прерию путешественники покинули еще вчера, и теперь их путь лежал через гряды холмов, некоторые из которых ветер источил у оснований, превратив в исполинские грибы-дымовики. Растительность в этих краях почти отсутствовала - только покрытый по утрам инеем мох, да редкие шары песочника. Ну а фауну красной планеты и вовсе представляли только завезенные с Земли козы, лошади и собаки, оставшиеся в более обжитых местах, так что уже сутки никаких иных звуков кроме завывания ветра путешественники не замечали. Сейчас же издалека доносился какой-то чужеродный гул.

   - Может быть ураган? - предположил Мятлик, с едва слышным скрипом поводя ушами.

   - Сдается мне, Мятлик, когда Карлос тебя собирал, зажал пару шестерен в твою тупую башку, - Сгибалка тоже стоял, задрав морду к небу. - Какой, к едреней матери, ураган? Это ж турбина!

   Гул становился все громче.