Земля Христа

— Не понимаю, как это могло уйти от нашего внимания, — удивлялся Целинский. Сидели — он, Прадуига и сержант Хо — в одной из комнат дома Охлена с большими окнами и пытались утопить свой страх в на первый взгляд логичной беседе. Было утро третьего дня их пребывания на Земле Христа. — В соответствии с теорией альтернативных миров, они являются отражением возможностей, которые не проявились в нашем мире. То есть, если сегодня на завтрак ты ел сегодня яйца, то можешь быть уверен — независимо от того, какую из Земель признаешь оригинальной — что существует такой мир, в котором ты этих яиц не ел, и что как раз именно это и представляет точку развилки данных реальностей. Любое, в буквальном смысле любое квантовое событие (а совершенное — или нет — действие поедания упомянутых яиц представляет всего лишь крупномасштабную манифестацию возможного осуществления мириадов миллиардов таких событий) для каких-то двух вселенных является именно такой точкой; график волновой функции вселенной плоский как доска, любой его вариант с тождественной космологической постоянной одинаково правдоподобен. То есть, было вполне очевидно, что где-то там, за какой-то пленкой безмерности, крутится вселенная, в которой Иисус не погиб, не воскрес, не был распят, но основал свое земное царствие — поскольку такая возможность имелась. Это единственная и полнейшая причина существования такой вселенной: поскольку такая возможность имелась! Тем временем, не было разработано никаких инструкций для такого обстоятельства, никаких анализов, Деревьев, совершенно ничего — могло бы показаться, что именно такая деформация, одна-единственная, не имела права случиться. И, честное слово, я не понимаю, почему.

— Может потому, что большинство в Пятерке — это атеисты, — буркнул Прадуига.

— Но в этом случае, тем более они должны были рассмотреть это как обычный исторический факт и расписать для него Дерево.

Деревом в Бюро Стрелок называли обширные исторически-социологические прогнозы, составляемые на основании одного конкретного измененного в прошлом события. К примеру, брали Аттилу и задавали вопрос, что бы случилось, если бы этот Бич Божий умер в детстве? От этой точки во времени расходились, словно ветви могучего дерева, линии деформаций реальности. И — парадоксально — чем дальше от ствола, тем ветви становились толще, гуще и раскидистей: тем более искаженной делалась история. Могло показаться, что такие преждевременные анализы не имеют смысла: ведь на сколько более вероятно то, что мир споткнется на Васе Пупкине, который утром проснется на несколько секунд раньше по причине сонного кошмара. По сравнению с подобными фактами, количество фактов, признаваемых историческими, ужасающе ничтожно. Но дело было не в том; никто и не надеялся, что будет открыт мир, измененный аккурат одной из непосредственных причин какого-то важного для истории выбора. Деревья были обеспечением. А Земля Демайского: преждевременная смерть безымянного негра из буша.

Даже сумасшедший никогда бы не составлял Дерева для чего-нибудь подобного. Но вот что было одним из отдаленных эффектов той, давно ушедшей в историю, смерти? Нападение Советского Союза на ничего не подозревавшего Гитлера весной 1940 года. А для такой возможности было подготовлено несколько Деревьев. Достаточно было выбрать наилучшее из них — наиболее верно отражающее тамошнюю ситуацию — и учесть в нем другие эффекты первоначального искажения, хотя — в соответствии с теорией хаоса — вовсе не такие уж и мелкие. У Разведчиков на Земле Демайского сложностей не наблюдалось.

— Быть может, они посчитали религию и все, с ней связанное, ложью, мифом, легендой… Для легенд Деревья не строят.

— Их строили для менее документированных событий. Я и сам не знал, является ли оно фактом или выдумкой, но ведь оно могло быть и фактом, следовало к нему так и отнестись.

— Согласен. Но не забывай о специфике религии: в принципе она должна казаться в чем-то ложью, он не может основываться на слишком крепком историческом фундаменте, на реалиях. Вот погляди, что произошло здесь. — Не прерывая беседы, Прадуига быстро глянул в коридор. — Здесь религия не существует. Я спрашивал об этом у Охлена и его жены. Они знают, что это слово означает, но связывают его с древними культами. Зато сейчас в этом мире никакой религии ты не обнаружишь. В том смысле, в котором ее понимаем мы, они даже представить ее не могут. Совершенно иной способ мышления. Охлен это прекрасно выразил: они не верят в Бога. Нет такой потребности. Бог есть.

Тут отозвался Хо:

— Калвер как раз выкопал что-то вроде энциклопедии. Приблизительно в таком стиле: «Что такое политика? Во времена перед Откровением…» и так далее.

— Пускай лучше найдет что-нибудь на тему экономики.

— Копает, копает.

— Зато ААА в этом мире особо не заработает.