Земля-кормилица Рассказы Очерки

Вот страна, восхищавшая благородную душу Пушкина, пробудившая лиру Лермонтова, породившая поэтов и полководцев, славившаяся своими суровыми, великодушными обычаями, своим гостеприимством. Страна, красота и горы которой нашли себе место в мифах древних греков, страна, из-за которой соревновались пришедшие сюда со своими легионами римские полководцы и целый ряд бесчисленных полчищ, прибывших с долины Тигра — Евфрата, с плоскогория Персии.

Внизу, под нашими ногами, простираются виды Кавказа, — горы и их перевалы, скалы, населённые местности, исчезнувшие и вновь возникшие, окружённые легендами. Совсем недавно эти места отразили удары фашистских армий, и черная, кровавая волна, ударившись о груди советских героев — воинов, откатилась назад. Теперь здесь опять величественный покой, и в виноградниках зреют тяжеловесные гроздья, а по склонам холмов бродят стада, и, кажется, сквозь шум мотора самолета слышишь их блеяние и звон колокольчиков.

Налево — горы, направо видим Чёрное море. Мы летим над кавказской Ривьерой, усеянной белорозовыми виллами, зданиями, утопающими в тропических садах.

Сочи, Гагры и другие знаменитые курорты Советского Союза, города-санатории, куда сотни тысяч трудящихся со всех республик ежегодно съезжаются для отдыха и лечения. Тропическое солнце, тепло, аромат зреющих лимонных садов быстро наполняют самолет. Становится даже жарко, а ведь в Москве мы оставили уже почти зиму.

Переночевав в Тбилиси, мы на другой день с высоты четырёх тысяч метров увидели библейскую землю Армении, ближайшую цель нашего путешествия. Суровые, серого цвета горы, вершины которых покрыты вечным льдом и снегом, горы на севере, на юге и на западе, горы под ногами внизу, а кое-где в темных ущельях, куда почти не проникают солнечные лучи, блестит серебряной нитью речка. И все же повсюду на этой земле вулканических пород, где только удерживается сырость и где солнце не жалеет своих лучей, — повсюду видишь деревни и виноградники, прилипшие к скатам скал, наподобие ласточкиных гнёзд. Пролетаем над Севаном, величайшим в мире горным озером, одним из живописнейших видов Кавказа. Оно заключено в берегах, покрытых снегом, лишь неровная, испещрённая поверхность его свидетельствует о том, что озеро в настоящий момент волнуется, пенится и шумит. Теперь из Севана проводится канал-туннель, ниспадая по которому, воды озера будут приводить в движение турбины гидроэлектрических станций, разольются по каналам орошения и дадут Армении не только новые созданные человеком водяные бассейны-каналы, но и тысячи киловатт электроэнергии, тысячу теперь выжжённых солнцем, а завтра вдоволь орошенных водою Севана гектаров, на которых вырастут виноградники, сады. Так большевики покоряют стихию на благо человека, на радость ему, так человек сталинской эпохи создаёт новую романтику озёр и гор.

Не успели мы полюбоваться на Севан, как летевшие в самолете товарищи армяне с живостью зажестикулировали, громко заговорили, прильнули к окнам:

— Арарат! Арарат!

На самом деле, более величественного создания природы не найдешь нигде. Библейский Арарат, седой отец Армении! Вечный образ для каждого армянина, который он вынес с собой когда-то из своей родины, убегая от турецких преследований, от страшной резни, который он сохранил как бы запечатленным в зрачках глаз своих у берегов Сены, в далёкой Америке… И образ Арарата не омрачили для армянина-эмигранта ни года, ни красоты иных стран мира. Позднее, когда мы посетили множество деревень и городов Армении, мы всегда и везде видели Арарат, он доминирует над всей республикой, его гигантский конус светит сквозь туман и облака, сквозь листву садов, сквозь колоннады старинной архитектуры, он — Олимп армянской поэзии, и начиная со стихотворения веков раннего христианства, кончая сонетами поэтов советской Армении, Арарату воздана такая дань похвал, что его можно бы легко застелить бумагой, испещренной строфами в его честь.

Самолет снижается. Мы видим улицы большого города, площади, дымящие фабрики — это Эревань, бывший в царские времена маленьким грязным захолустным городишкой, а теперь, в годы сталинских пятилеток, выросший в прекрасную столицу. Уже с высоты птичьего полёта мы замечаем, что это город-красавец.

Недавно над Эреванью долиною Арарата пронёсся яростный циклон, тропические ливни промочили землю, и когда мы вышли из самолёта — нас встретил запах дождя и трав, а подошвы наших ног облепила та самая глина, на которой, может быть, еще сохранилась пыль от ног воинов великого Тиграна или легионеров Помпея.