Земля мертвых. Боги войны

Объезжать тела больше не получалось. Грузовик мчался, подскакивая. Я старался не прислушиваться к посторонним звукам, чтобы сосредоточиться на гуле двигателя.

Удивительно, сколько живности обитало в здешних лесах! Это какая должна быть эффективность биосферы? Впрочем, тут не было смены времён года… это ведь не привычный мне лес, хоть и похож. Это, скорее, джунгли…

Мне пришлось остановиться.

Зверь, который вышел на дорогу, ещё держался на лапах. Больше всего он походил на льва, но был, пожалуй, даже крупнее земного вида.

Я не смог проехать, просто сбив его. Это было неправильно, нецелесообразно, но я не смог.

Заглушив двигатель, я выпрыгнул из кабины. Пошёл навстречу зверю, удивляясь, словно со стороны, своему безрассудству.

Лев глядел на меня зелёными глазами, в которых было море боли и предчувствие скорого конца. Его лапы дрожали. Но…

В нём было что-то ещё. Странная, безумная надежда.

Он смотрел на меня так, как будто я могу принести ему облегчение…

Я нащупал рукоятку форменного вакидзаси. Пошёл зверю навстречу. Кажется, он тоже хотел двинуться ко мне, но, видно, все силы уходили только на то, чтобы оставаться стоять…

То, что происходило у меня внутри, описать сложно. Умом я понимал всё безумие ситуации. И в любых других обстоятельствах действовал бы иначе. Мне приходилось принимать тяжёлые решения, когда речь шла о людях. Но тогда я смог подавить эмоции, заглушить их. Иначе я бы не выжил. А теперь будто бы нечто управляло мной. Но не со стороны, а изнутри. Нечто, о существовании чего до недавнего времени я не подозревал.

– Тс-с-с-с… – зачем-то произнёс я, протягивая руку в резиновой перчатке к зверю.

Тот доверчиво понюхал кончики моих пальцев.

Другой рукой я медленно поднимал вакидзаси, целя зверю в шею.

Тот доверчиво смотрел мне в глаза.

И я почему-то вместо того, чтобы закончить его мучения, отбросил кинжал. Снял перчатки, прекрасно понимая, что это смертельно опасно.

Погладил его морду рукой.

Послышался треск.

Между моей ладонью и шерстью зверя мелькнули маленькие фиолетовые молнии.

Статическое электричество? Может быть, я ведь в резине…

А потом вся фигура зверя вспыхнула.

В первые секунды я подумал, что это огонь. Но пламя было слишком ровным. Похожим на чистый свет. И зверь, вместо того чтобы зарычать и забиться в агонии, встал твёрдо на ноги.

На него было больно смотреть. Я прикрыл визор противогаза ладонью и мог наблюдать за действиями льва только по теням, которые вдруг стали очень резкими, контрастными.

Он шёл куда-то в сторону уверенной, спокойной походкой.

Я ощутил сильный толчок в грудь – порыв ветра едва не сбил меня с ног.

На долю секунды я убрал руку от глаз и успел увидеть, как сияющая фигура льва исчезает внутри шара, покрытого чёрными молниями.

Потом всё закончилось.

Зрение медленно возвращалось. Я по-прежнему был в лесу, среди множества мёртвых созданий, которым не было суждено возродиться в этом мире. Оглянувшись, я увидел морду грузовика, бурую от крови и фрагментов тел.

Вздохнув, я заставил себя залезть в кабину.

Через несколько километров пути я уже не был уверен в том, что происшествие со львом случилось на самом деле.

Спустя несколько часов, уже на закате, я вышел из грузовика. Как мог, обработал свой костюм штатным огнетушителем и тщательно обмылся водой из технического запаса, который хранился в кузове в герметичном танке.

Километров пять я шёл, не снимая защиту. И только потом рискнул избавиться от опостылевшей резины.

Всё тело зудело и чесалось. Оказавшись на побережье, я с огромным удовольствием скинул насквозь пропитанную потом форму и нырнул в высокие волны, наплевав на все меры безопасности.

Нужно было искать знаки, соответствующие месту эвакуации. Сориентироваться. Но у меня совсем не было сил после того, как я растратил последние на то, чтобы зарыть защитный костюм поглубже.

Я растянулся на пока что горячем песке, не в силах заставить себя пошевелиться. Понимая, что ночью температура может упасть, рискуя замёрзнуть насмерть, я всё же оставался на месте. Но, к счастью, ночь была тёплой.

Глава 27

Вышел к морю я удивительно удачно. До первого ориентира была всего пара километров, которые я довольно быстро преодолел пешком по кромке песчаного пляжа, на границе леса.

Берег был пологим. Очень похожим на Рижское взморье, в районе Юрмалы. Впрочем, Юрмала и есть «взморье» на латышском, но об этом мало кто помнит. По-хорошему, такие места должны очень серьёзно охраняться, но этому мешало одно обстоятельство: длина прибрежной полосы.

Пологий песчаный берег с лесистыми островками тянулся на полторы тысячи километров, до границы умеренной зоны. Там леса постепенно снижались, превращаясь в карликовые кустарники, хорошо себя чувствующие при температуре, близкой к нулевой, с ночными заморозками. И только возле самой тундры берег вздыбливался стометровыми скалами, в которые бились ледяные волны.