Земля, о которую мы разбились

Что беспокоило меня больше всего, так это то, сколько правды было в его словах. Я знал, что мои чувства к Люси становятся все глубже и серьезнее, и я знал, что привязываться к ней очень опасно.

Я не мог вспомнить, когда в последний раз испытывал те же чувства, которые ощущал, просто держа ее за руку или видя, как она заботится о Тэлон. Сам факт ее существования заставлял мое сердце биться быстрее.

– Что ты о ней думаешь, Грэм? – спросил профессор Оливер.

– Что я думаю о Люсиль?

– Да. Может, даже если ты не можешь быть с ней, у вас получится стать друзьями.

– Она моя полная противоположность, – сказал я. – Люсиль такой странный персонаж, настоящая природная стихия. Она неуклюжа и всегда говорит невпопад. Ее волосы всегда растрепаны, а еще она очень громко смеется, и временами это немного раздражает. Эта девушка – катастрофа. Посланник хаоса на земле.

– И все же? – подначивал профессор.

И все же я хотел быть похожим на нее. Я хотел быть странным персонажем, настоящим чудаком. Я хотел спотыкаться на ровном месте и громко смеяться. Я хотел, чтобы ее прекрасный хаос вошел в мою жизнь, я хотел быть таким же свободным и не бояться жить моментом.

Я хотел знать, каково это – быть частью ее мира.

Я хотел быть мужчиной, который чувствует все.

Я хотел заключить ее в объятия, не лишая ее возможности свободно дышать в моих руках. Я хотел ощутить тепло ее губ, вдохнуть частичку ее души и открыть ей свое сердце.

Я не хотел быть ее другом, нет. Я хотел быть намного большим.

Тем не менее я знал, что это невозможно. Она была единственным запретным плодом и единственным, чего я когда-либо жаждал. Это было несправедливо, и тем не менее я не был удивлен. Я никогда не писал счастливых концовок, и Люси никогда не будет в моей последней главе.

– Ты слишком много думаешь, Грэм, – сказал мне профессор Оливер. – Джейн нет уже почти год, и давай посмотрим правде в глаза: ты никогда не смотрел на нее так, как смотришь на Люси. Твои глаза никогда не загорались так, как это бывает, когда она входит в комнату. Ты провел большую часть жизни, изо всех сил стараясь избежать любой возможности быть счастливым, сынок. Когда же ты наконец освободишься от цепей, которыми сам себя и сковал? Жизнь коротка, и никогда не знаешь, сколько глав осталось до конца, Грэм. Проживай каждый день так, будто это последняя страница. Вдыхай каждое мгновение, как будто это последнее слово. Будь храбрым, сынок. Будь храбрым.

Я закатил глаза и начал спускаться по ступенькам.

– Профессор Оливер?

– Да?

– Заткнись.

Глава 18

Люси

– Мне нужно заехать в магазин, чтобы захватить подгузники. Надеюсь, ты не против, – сказал Грэм, паркуясь на стоянке круглосуточного продуктового магазина.

– Конечно нет.

Вернувшись из магазина, он бросил несколько сумок в багажник и запрыгнул обратно в машину.

– Итак, – сказал он, заводя машину. – В какой стороне находится эта хижина?

– Что?

– Я спросил, в какую сторону нам ехать? К дереву твоей матери?

Мое сердце сжалось, и я покачала головой. Его слова прокручивались в моей голове, пока я молча смотрела на него.

– Что? Ни за что, Грэм. Ты и так не успеваешь сдать свою книгу издателю, и я не могу просить тебя ехать так далеко только затем, чтобы…

– Люсиль Хоуп Палмер.

– Да, Грэм Майкл Рассел?

– Ты ведь никогда не пропускала праздничные визиты к своей матери, верно?

Я прикусила нижнюю губу и кивнула.

– Да.

– Вот и хорошо. В какую сторону нам ехать?

Я закрыла глаза, и мое сердце забилось быстрее, когда я поняла, что Грэм не собирается отступать. Я ни разу не упомянула, как сильно я переживала из-за того, что не смогла навестить маму. Я ни разу не упомянула, как тяжело было наблюдать за Карлой и Сьюзи, которые так тепло общались с Мэри. По моей щеке скатилась одинокая слеза, а на губах появилась улыбка.

– Нужно ехать по Сорок третьему шоссе в сторону севера. Это займет пару часов.

– Отлично, – сказал он, выезжая с парковки. Открыв глаза, я обернулась на Тэлон и сжала в руке кулон в форме сердца.

Когда мы приехали, было уже совсем темно. Я зажгла гирлянду, которую мы с Мари повесили на дерево во время нашего рождественского визита. Гирлянда осветила темноту белыми огоньками: мамино дерево ярко загорелось, и я подошла к нему, глядя, как оно сверкает. Я села на землю и сцепила пальцы, не сводя взгляда с огней. Этот завораживающий вид вызывал у меня смешанные ощущения. С каждым днем дерево росло и становилось больше, но вместе с тем это был отсчет времени, прошедшего с маминой смерти. И все же весенние визиты были моими любимыми, потому что в это время года все начинает зеленеть и расцветать.

– Она прекрасна, – сказал Грэм, подходя ко мне с Тэлон на руках.

– Правда?

Он молча кивнул.

– Совсем как ее дочь, – я улыбнулась. – И ее внучка.

Он сунул руку в карман пальто и вытащил пачку лакричных конфет. У меня екнуло сердце.

– Ты купил это в продуктовом магазине? – спросила я.

– Я хотел сделать для тебя что-то хорошее.

– Тебе удалось, – ответила я, пораженная его добротой. – Сегодня очень хороший день.

Грэм вытащил свой мобильный телефон и включил Rise Up Андры Дэй.