Земля, о которую мы разбились

Я с трудом сглотнула. Я скучала по нему. Я так сильно скучала по нему, хотя он стоял прямо передо мной. Я все еще могла протянуть руку и дотронуться до него, но почему-то мне казалось, что он уже слишком далеко.

– Когда-нибудь ты будешь рад, что у нас ничего не вышло, – пообещала я. – Однажды ты проснешься рядом с кем-то другим и поймешь, как ты счастлив, что у нас с тобой ничего не вышло.

– Однажды я проснусь, – мрачно ответил он, – и ты будешь лежать рядом со мной.

Моя рука коснулась его щеки, и я прижалась губами к его губам.

– Ты самый лучший человек на свете. – По моей щеке скатилась слеза, и я медленно поцеловала его, задержавшись на мгновение, прежде чем наконец отпустить его. – Я люблю тебя, Грэм Крекер.

– Я люблю тебя, Люсиль.

Когда я открыла дверцу такси и села в машину, Грэм окликнул меня в последний раз.

– Да?

– Время, – тихо сказал он.

– Время?

Он пожал левым плечом и быстро опустил его.

– Нужно просто немного подождать.

Глава 32

Грэм

В ту ночь я проснулся и обнаружил, что моя жизнь превратилась в кошмар наяву.

Левая сторона моей кровати была пуста: Люси уже была в самолете очень далеко от меня. Мне потребовалось все мое мужество, чтобы не начать умолять ее остаться, когда такси остановилось перед домом. Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не позволить гравитации поставить меня на колени. Если бы она осталась – я бы никогда не отпустил ее снова. Если бы она осталась – я бы начал все заново, научившись любить ее еще больше, чем раньше. Если бы она осталась – моя жизнь стала бы раем, но я знал, что Люси не могла этого сделать. В моем нынешнем положении я не имел права ее удерживать. Я просто не мог дать ей ту любовь, которую она заслуживала.

Она была моей свободой, а я – ее клеткой.

Я лежал в постели, моя грудь сжималась от тоски, и я почти разваливался на части. Я почти позволил своему сердцу ожесточиться – как это было до того, как Люси вошла в мою жизнь, – но тут в детской заплакала прекрасная маленькая девочка, и я поспешил к ней. Когда я подошел, она потянулась ко мне, сразу же перестав плакать.

– Эй, милая, – прошептал я, когда она прижалась ко мне, положив голову мне на грудь.

Мы вернулись в мою спальню, легли на кровать, и через несколько минут она уже спала. Тэлон мерно дышала и слегка похрапывала, свернувшись калачиком рядом со мной.

Именно в этот момент я вспомнил, почему не мог позволить себе расклеиться. Я вспомнил, почему не мог позволить себе упасть в яму одиночества: ведь я был не один. У меня была самая прекрасная причина продолжать двигаться вперед.

Тэлон была моей спасительницей, и я хотел быть для нее папой, а не просто отцом. Любой может быть отцом. Чтобы стать папой, нужно быть настоящим мужчиной. Тэлон заслуживала всю мою любовь и внимание.

Пока она цеплялась за мою рубашку и видела сны, которые приносили ей утешение, я тоже позволил себе отдохнуть.

Любовь поражала меня.

Меня поражало, как мое сердце может быть разбито и в то же время совершенно переполнено.

В ту ночь мои самые страшные кошмары и самые прекрасные сны смешались между собой, и я еще крепче прижал дочь к себе. Она была напоминанием о том, почему я обязан вставать каждое утро, совсем как солнце.

* * *

На следующей неделе Джейн перевезла в дом свои вещи. Она чувствовала себя уютно, хотя никто здесь не питал к ней ни капли любви. Она вела себя так, будто знает, что делает, и каждый раз, когда она брала Тэлон на руки, я съеживался.

– Я надеялась, что мы поужинаем втроем, – сказала она, распаковывая чемоданы в моей спальне. Мне было настолько наплевать, что я даже не стал утруждать себя и говорить, чтобы она не спала в моей комнате. Я собирался спать в детской вместе с моей дочерью. – Возможно, нам стоит начать наше воссоединение.

– Нет.

Она в замешательстве подняла голову.

– Что?

– Я сказал нет.

– Грэм…

– Я просто хочу кое-что прояснить, Джейн. Я не выбирал тебя. Я не хочу иметь с тобой ничего общего. Ты можешь жить в моем доме, можешь обнимать мою дочь, но ты должна понять, что мне противно твое присутствие, – мои руки сжались в кулаки, и я нахмурил брови. – Я выбрал ее. Я выбрал свою дочь. Я буду выбирать ее каждую секунду каждого дня до конца своей жизни, потому что она все для меня. Давай перестанем притворяться, что мы когда-либо сможем жить долго и счастливо. Ты не мое последнее предложение, не мое последнее слово. Ты просто глава, которую я хотел бы стереть.

Я развернулся и ушел, оставив ее в полном недоумении. Я хотел проводить каждую доступную секунду, держа в руках мою дочь.

Однажды Люси вернется к нам. Потому что она мое последнее слово, и так будет всегда.

* * *

– Тебе не следует здесь находиться, – сказала Мари, когда я вошел в «Сады Моне».

Я снял шляпу и кивнул:

– Я знаю.

Она выпрямилась и переступила с ноги на ногу.

– Тебе действительно лучше уйти. Мне некомфортно, когда ты здесь.

Я снова кивнул.

– Я знаю. – Но я остался, потому что иногда самое смелое, что может сделать человек, – это остаться. – Он любит тебя?

– Прошу прощения?

Я прижал шляпу к груди.

– Я спрашиваю, любит ли он тебя? А ты его любишь?

– Послушай…