Земля обетованная

Темп был неумолимым. Когда я встретился со своей экономической командой на обычном утреннем брифинге, лица тех, кто расположился в подкове из кресел и диванов вокруг Овала, говорили об усталости. Позже я слышал из вторых рук рассказы о том, как люди иногда кричали друг на друга во время совещаний персонала, что было результатом законных политических споров, бюрократических сражений, анонимных утечек в прессу, отсутствия выходных или слишком частых поздних ночных обедов пиццей или чили из флотской столовой на первом этаже Западного крыла. Ни одно из этих напряжений не выливалось в настоящую ярость и не мешало работе. То ли из-за профессионализма, то ли из-за уважения к президентству, то ли из-за осознания того, что провал может означать для страны, то ли из-за солидарности, выработанной коллективной мишенью для эскалации атак со всех сторон, все более или менее держались вместе в ожидании хоть какого-то знака, хоть какого-то признака того, что наши планы по выходу из кризиса действительно сработают.

И наконец, в конце апреля это произошло. Однажды Тим зашел в Овальный кабинет, чтобы сообщить мне, что Федеральная резервная система, которая хранила молчание на протяжении всей проверки банков, наконец-то предоставила Казначейству предварительный взгляд на результаты стресс-тестов.

"И что?" сказала я, пытаясь прочитать выражение лица Тима. "Как это выглядит?"

"Ну, цифры еще могут быть пересмотрены…".

Я вскинул руки в издевательском отчаянии.

"Лучше, чем ожидалось, господин президент", — сказал Тим.

"В смысле?"

"Это значит, что мы, возможно, повернули за угол".

Из девятнадцати системно значимых учреждений, подвергшихся стресс-тесту, ФРС дала девяти банкам положительный ответ, определив, что им не потребуется привлекать дополнительный капитал. Пяти другим банкам потребовался дополнительный капитал, чтобы соответствовать контрольным показателям ФРС, но, тем не менее, они оказались достаточно устойчивыми, чтобы привлечь его из частных источников. Таким образом, осталось пять учреждений (включая Bank of America, Citigroup и GMAC, финансовое подразделение General Motors), которым, вероятно, потребуется дополнительная государственная поддержка. По мнению ФРС, общий дефицит не превышал 75 миллиардов долларов — сумма, которую оставшиеся средства TARP могли бы с комфортом покрыть в случае необходимости.

"Нисколько не сомневаюсь", — сказала я, когда Тим закончил инструктаж.

Это была первая улыбка, которую я увидел на его лице за последние несколько недель.

Если Тим и чувствовал себя оправданным результатами стресс-теста, он не показал этого. (Несколько лет спустя он признался, что услышать, как Ларри Саммерс произносит слова "Вы были правы", было очень приятно). Как бы то ни было, мы держали раннюю информацию в своем узком кругу; последнее, что нам было нужно, — это преждевременное празднование. Но когда через две недели ФРС опубликовала окончательный отчет, ее выводы не изменились, и, несмотря на продолжающийся скептицизм со стороны политических комментаторов, аудитория, для которой это имело значение — финансовые рынки — сочла результаты проверки строгими и достоверными, что вызвало новый прилив доверия. Инвесторы начали вливать деньги обратно в финансовые учреждения почти так же быстро, как они их извлекали. Корпорации обнаружили, что они снова могут брать кредиты для финансирования своей повседневной деятельности. В то время как страх усугублял вполне реальные убытки, понесенные банками в результате разгула субстандартного кредитования, стресс-тест — наряду с массовыми заверениями правительства США — вернул рынки на рациональную территорию. К июню десять проблемных финансовых учреждений привлекли более 66 миллиардов долларов частного капитала, в результате чего не хватило всего 9 миллиардов долларов. Фонд чрезвычайной ликвидности ФРС смог сократить свои инвестиции в финансовую систему более чем на две трети. А девять крупнейших банков страны расплатились с Казначейством США, вернув полученные по программе TARP средства в размере $67 млрд с процентами.

Спустя почти девять месяцев после падения Lehman Brothers паника, казалось, закончилась.