Земля обетованная

Отсутствие катастрофы, сохранение нормальной жизни не привлекло бы внимания. Большинство людей, на которых это повлияло, даже не знали, как наша политика повлияла на их жизнь. Но время от времени, читая поздним вечером в комнате Договора, я натыкался на письмо в своей фиолетовой папке, которое начиналось примерно так:

Уважаемый президент Обама,

Я уверен, что вы никогда не прочтете это, но я подумал, что вам будет интересно узнать, что программа, которую вы начали, стала настоящим спасением…

Прочитав письмо, я откладывал его и доставал карточку для заметок, чтобы написать человеку краткий ответ. Я представлял, как они получат официальный конверт из Белого дома и откроют его с озадаченным видом, а затем улыбнутся. Они покажут его своей семье, может быть, даже возьмут с собой на работу. В конце концов, письмо упадет куда-нибудь в ящик, забытое под наплывом новых радостей и болей, из которых состоит жизнь. Это было нормально. Я не мог ожидать, что люди поймут, как много их голоса на самом деле значили для меня — как они поддерживали мой дух и отбивали шепот сомнений в те поздние одинокие ночи.

ГЛАВА 13

После моей инаугурации Денис Макдоноу, мой старший сотрудник по внешней политике в предвыборной кампании и будущий глава отдела стратегических коммуникаций Совета национальной безопасности, настоял на том, чтобы я выкроил тридцать минут для того, что он считал первостепенным приоритетом.

"Мы должны убедиться, что вы сможете правильно отдать честь".

Сам Денис никогда не служил в армии, хотя в его движениях чувствовался порядок, продуманность и сосредоточенность, что заставляло некоторых людей предполагать, что он служил. Высокий и угловатый, с выступающей челюстью, глубоко посаженными глазами и седеющими волосами, которые делали его старше своих тридцати девяти лет, он вырос в маленьком городке Стиллуотер, штат Миннесота, один из одиннадцати детей в семье ирландских католиков из рабочего класса. После окончания колледжа он путешествовал по Латинской Америке, преподавал в средней школе в Белизе, вернулся, чтобы получить степень магистра в области международных отношений, и работал на Тома Дэшла, который в то время был лидером демократов в Сенате. В 2007 году мы наняли Дениса в качестве сотрудника по внешней политике в моем офисе в Сенате, и в ходе кампании Денис брал на себя все больше и больше ответственности — помогал мне готовиться к дебатам, составлял информационные бюллетени, организовывал каждый аспект моего предвыборного зарубежного турне и бесконечно препирался с разъездным корпусом прессы.

Даже в команде, полной личностей типа А, Денис выделялся. Он потел над деталями, добровольно брался за самые трудные и неблагодарные задания, и его невозможно было переутомить: Во время кампании в Айове он тратил все свободное время на агитацию от двери к двери, а после особенно сильной бури, как известно, разгребал снег для людей, надеясь убедить их принять участие в голосовании за меня. То же пренебрежение к собственному физическому здоровью, которое помогло ему попасть в футбольную команду колледжа в качестве низкорослого защитника, могло привести к проблемам — в Белом доме мне однажды пришлось приказать ему уйти домой, узнав, что он работал двенадцать часов подряд с приступом гриппа. Я начал подозревать религиозный аспект в этой интенсивности, и хотя иконоборческая жилка (а также обожание своей жены Кари) заставляла его избегать воротничка, он подходил к своей работе и как к форме служения, и как к самоотречению.

Теперь, в рамках своих добрых дел на земле, Денис взял на себя обязанность подготовить меня к моему первому дню в качестве главнокомандующего. Накануне инаугурации он пригласил двух военных — в том числе Мэтта Флавина, молодого ветерана ВМС, который будет работать в Белом доме сотрудником по делам ветеранов, — в переходный офис, чтобы подготовить меня к работе. Они начали с того, что показали мне кучу фотографий предыдущих президентских приветствий, которые не прошли проверку — слабые запястья, скрюченные пальцы, Джордж Буш-младший, пытающийся отдать честь, неся под мышкой свою собаку. Затем они оценили мою собственную форму, которая, очевидно, была не самой лучшей.

"Локоть чуть дальше, сэр", — сказал один.

"Пальцы крепче, сэр", — сказал другой. "Кончики должны быть прямо у бровей".

Однако через двадцать минут или около того мои наставники выглядели довольными. Когда они ушли, я повернулась к Денису.

"Есть еще что-нибудь, из-за чего ты нервничаешь?" поддразнила я.

Денис неубедительно покачал головой. "Не нервничаю, господин избранный президент. Просто хочу, чтобы мы были готовы".

"Для чего?"

Денис улыбнулся. "За все".