Земля обетованная

– Серёжа назвался Андреем Фёдоровичем Морозом. Сам понимаешь, от балды такого не делают. Так, кто он, Миша? – Михаил Аркадьевич слушал очень внимательно, и Бурлаков продолжил: – Если он там как-то прикрыл Серёжу, помог ему… я хочу о нём знать. Вряд ли он жив, Серёжа бы его пригласил, он собирал близких, а… если он взял его фамилию, а его имя своим отчеством, понимаешь…

– Понимаю, Гоша, – остановил его Михаил Аркадьевич. – Скоро не обещаю, слишком мало данных, но пошарю. Мороз… может быть и кличкой.

– Всё может быть, Миша. Спрашивать Серёжу я не хочу, а, если честно, боюсь.

– И не спрашивай, – согласился Михаил Аркадьевич и повторил: – Пошарю.

Незаметно, почти неощутимо темнел, наливался синевой воздух за окном и в кухне. А они сидели и молчали.

Россия

Ижорский Пояс

Загорье

Суматошный послепраздничный день заканчивался обыденной вечерней рутиной.

Женя сидела у трюмо, расчёсывая на ночь волосы, а Эркин лежал в кровати, закинув руки за голову, и любовался сразу и ею, и её отражениями в зеркальном коридоре.

– Ты завтра как в школе? – спросила, не оборачиваясь, Женя.

– С утра, – вздрогнув, ответил Эркин. – Андрей же во вторую работает.

– Да, конечно, – Женя положила щётку и тряхнула головой, рассыпая волосы по плечам и спине. – Устал, милый?

– Не-а! – ответил Эркин с таким недвусмысленным энтузиазмом, что Женя рассмеялась.

Эркин ответно засмеялся и приглашающе потянулся, заставив одеяло сползти с себя.

Смеясь, Женя подошла к кровати и наклонилась над ним.

– Значит, та-ак?

– Ага, – согласился Эркин, обнимая её и мягко привлекая к себе.

Они немного побарахтались, перекатываясь по кровати, так что одеяло оказалось на полу, а Женя без рубашки.

– Ах, та-ак?!

– И даже этак, – смеялся Эркин.

Вчера они как легли, так сразу заснули, даже обняться не успели, зато сегодня… конечно, тоже суматоха, гости, беспорядок, но со вчерашним не сравнить. И они будто впервые, да нет, без будто, в самом деле впервые одни, и завтра не надо на работу, а школа… ну, это же не к семи на смену, успеем выспаться. Пальцы и губы Жени на его теле, её запах вокруг… Эркин дышал им, хватая его жадно открытым ртом, приникал губами к коже Жени. Волна несла его, то закручивая до хруста в позвонках, то ровным быстрым потоком. И, прижимая к себе Женю, он не понимал, а чувствовал, что она не просто рядом, а в той же горячей, обжигающе ледяной волне.

Наконец волна отхлынула, оставив их лежащими рядом, в поту и с бешено колотящимися сердцами. Эркин кожей чувствовал, как бьётся сердце Жени, и, мягко изогнувшись, он поцеловал её в грудь, прямо в сердце. Женя засмеялась, взъерошила ему волосы на затылке.

– Ох, Эркин…

– Ага, – согласился Эркин, снова целуя её уже в ложбинку между грудями. – Какая ты сладкая, Женя.

– Так бы и съел, да? – смеялась Женя, прижимая к себе его голову. – Пойдём, поедим…

– Ты голодная? – сразу встревожился Эркин.

– Да ну тебя, – Женя даже рассердилась. – Ты что, шуток не понимаешь?

Эркин виновато вздохнул.

– Не всегда.

Женя успокаивающе погладила его по голове, и Эркин, поддаваясь этому ласковому нажиму, потёрся лицом о её грудь. Потом мягко отделился от неё и встал.

– Сейчас одеяло подниму.

– Ага, – согласилась Женя. – Уже очень поздно?

– Наверное, – пожал плечами Эркин, укрывая Женю и подныривая под одеяло со своей стороны. – Тебе удобно?

– Да, – Женя потянулась, проверяя, укрыл ли он спину, погладила по спине. – Спим, да?

– Да, – Эркин мягко потёрся о неё всем телом, укладывая её так, чтобы ей было удобно и легко обнимать его.

Женя уже спала, и время за полночь перевалило. Эркин снова потёрся о Женю и закрыл глаза. Удивительно, как всё хорошо получилось: и праздник настоящий, и профессор довольный уехал, и Андрей остался. Андрей – молодец, и продумал всё, и сделал по-задуманному…

Еле слышно стукнула входная дверь, и Эркин, не открывая глаз, улыбнулся: Андрей пришёл. Ну, теперь-то точно всё в порядке.

Перед школой Андрей всегда ночевал у Эркина. Как-то успокаивает. И портфель с тетрадями и книгами у него здесь.

Братнина квартира встретила его сонной тёплой тишиной. Он бесшумно разделся и, не зажигая света, чтобы даже щелчком выключателя не нарушить тишину, пробрался к себе. Вышло удачно: ни на что не налетел.

В его комнате уже ничего не напоминало о празднике, всё, как обычно. Даже – он распахнул дверцы шкафа и удовлетворённо кивнул – да, даже в шкафу все его вещи разложены и развешаны как раньше. Будто и не было… профессора.

Андрей быстро приготовил всё на завтра, постелил себе – бельё Женя тоже сменила – и пошёл в ванную.

Как всегда, чисто, убрано и еле заметно пахнет лосьоном Эркина. Андрей быстро, стараясь не шуметь, вымылся в душе и перед тем, как одеться, оглядел себя в зеркале. И чего профессор тогда психанул? Нормально всё, а вот поглядел бы на то, как оно той зимой было, так что? В обморок бы грохнулся? Не иначе! Андрей запахнул халат, подмигнул своему отражению и вышел из ванной, щёлкнув выключателем.