Земля обетованная

– Будешь перебивать, не стану рассказывать, – внушительно изрёк Бурлаков. – Так вот. Женя напекла гору пирожков на свадьбу и что осталось дала мне с собой. А пока она их упаковывала, Алечка выбрала сбоку начинку, а, чтобы не заметили, сверху прижала. Видишь, ладошка отпечаталась?

– Вижу, – кротко кивнула Мария Петровна. – С ним всё ясно. А кто такие Женя и Алечка?

Бурлаков вздохнул.

– Нет, видимо, придётся с другого конца.

– Давай.

– Ты… ты помнишь, я весной ездил в Джексонвилл? На могилу.

– Да, – сразу насторожилась Мария Петровна. – Ты мне говорил.

– Так вот, Маша. Вышла… ошибка, понимаешь?

– Это… был не он?

– И да, и нет, Маша. Что Андрей Мороз, он же Эндрю Белёсый и есть мой Серёжа, это да, а вот похоронили под его именем другого. Он выжил, Маша, представляешь?!

Она молча смотрела на него, будто не понимая, и он порывисто вскочил на ноги.

– Сейчас, сейчас я принесу, – и, уже выбегая из кухни, крикнул: – Достань из духовки, слышишь, горят.

Как автомат, она бездумно выполнила распоряжение, выключив духовку и поставив на стол оба фольговых свёртка. Но развернуть их не успела. Потому что в кухню быстро даже не вошёл, а ворвался Бурлаков с охапкой фотографий и двумя конвертами, торжественно вывалил всю груду на стол.

– Вот, Маша, смотри, это Женя написала в марте… а это… пришло в мае, а я был в поле, представляешь?! В сентябре приехал и нашёл…

Она кивала, читая, вернее, проглядывая письма, привычно выхватывая из текста ключевые главные слова и фразы.

– Тебя не было. Я как прочитал, так и сорвался туда. Ну и… – он почти свободно улыбнулся. – Получил классическое атанде.

– Ну да, – кивнула она. – Написали в мае, а ты приехал в сентябре, конечно, обиделись, – и быстро вскинула на него глаза. – Так это я виновата? Мне надо было сразу сообщить, телеграммой? Это моя вина, да?!

– Ну, что ты, Маша? – растерялся Бурлаков. – Я и секунды так не думал. Ты… что ты, ты ни в чём не виновата. Клянусь.

– Утешил, – ей удалось сдержать слёзы. И вдруг догадалась: – Так тогда, в лагере, в Атланте тот уголовник…

– Да, Маша, он самый.

– Господи, – она всплеснула руками. – А ты его так отшил…

Бурлаков усмехнулся.

– Отплатил он мне полной мерой. Приложил, повозил и выкинул.

Мария Петровна сочувственно вздохнула.

– Ну, я утёрся и уехал.

– А мне ни слова?!

– Ну, Маша, ну, как я мог об этом рассказывать? Что родной сын не хочет меня признавать? Что я его не узнал тогда?

– А… подожди, так этот парень, что к тебе на приём через Церберуню прорвался…

– Точно, Машенька! – голос Бурлакова зазвенел торжеством. – Точно! Приехал. Сам. И пригласил на свадьбу к Эркину. Понимаешь, они же как братья, даже документы оформили.

– А мне опять ни слова?!

– Машенька, клянусь, я хотел, я решил: съезжу и расскажу, я… я сглазить боялся.

– Ври больше, – совсем по-кошачьи фыркнула Мария Петровна.

– Не вру, чистая правда! Вот, смотри, вот это Женя, а это Алечка…

– А это отец Алечки. Кто он, Гаря?

Бурлаков вздохнул.

– Это Джонатан Бредли. Мм… делец. Весьма… разносторонний.

– Представляю. А это?

– Фредди. Его… мм, компаньон, пожалуй, скорее даже партнёр. Во всех делах.

– У него глаза убийцы, Гаря. Вот здесь, посмотри…

– А он и есть убийца, самый знаменитый киллер Империи. Да и сейчас… промашек не делает.

– Гаря, я серьёзно.

– Я тоже. А вот Серёжа. А это мы все вместе.

– Это… Эркин. Правильно?

– Да.

Она кивала, перебирая фотографии.

– А это что за безобразие?

– Это? – Бурлаков с удовольствием расхохотался. – Это Алечка с Серёжей из-за конфет дерутся. Представляешь, её уже спать уложили, сидим, пьём коньяк, ну, и всё, как положено, и вдруг Алечка входит. Ей торт приснился, и она пришла. Где её кусок с самой большой розой. А Серёжа стал её дразнить, что съел и из себя не вынет. Я её взял на руки, она увидела бутылочки и обеими руками в вазу, а Серёжа как раз напротив, ну и… смотри сама.

– Ужас кошмарный! – смеялась Мария Петровна. – Ты, конечно, не вмешался. Тебе лишь бы скандал погромче получился.

– Без скандала – не гульба, – согласился Бурлаков.

– Кошмар! И кто же прекратил?

– Эркин. Ну, Алечка съела одну бутылочку и заснула, я её отнёс, уложил… чудная девочка.

– Да. А кто снимал?

– Фредди, Он привёз «поляроид», карманную версию, и вот снимал.

Мария Петровна кивнула.

– Понятно. А зачем ему это?

Бурлаков вздохнул.

– Не знаю. Я уже думал. Понимаешь, Синичка, есть в этом какая-то… странность. Так легенду делают. Прикрытие. Женечка Джонатана явно впервые увидела, подарка Алечке он не привёз, и вообще… Они, Джонни и Алечка, действительно очень похожи, но Фредди это так подчёркивал, прямо навязывал. Зачем это ему? Не знаю. Пока не знаю.

– Но… но он же не увезёт девочку? – с надеждой спросила Мария Петровна.

– Джонатан? Нет, конечно, у него этого и в мыслях нет. Его самого старания Фредди удивили. Правда, при нас он разборку устраивать не стал, нет, предварительной договорённости у них не было. И в планы Фредди, похоже, не входит. Нет, тут, я думаю, можно не беспокоиться.

– Ну, хорошо, – кивнула Мария Петровна. – Допустим. Но если что…

– Если что, всех задействуем, – голос Бурлакова стал угрожающе спокойным.