Земля обетованная

– Посмотрели? – в спальню решительно вошла Тётушка Кики. – А теперь вон отсюда живо. И папаша, и дядья. Успеете и налюбоваться, и наиграться.

Спорить с ней было невозможно, да и незачем. Метьюз отдал ребёнка Найджелу, и тот хотел отдать его Моне, но Тётушка Кики велела положить малыша в колыбель и выметаться.

– Спит и пусть спит.

– А он… не голоден? – рискнул спросить уже от двери Найджел.

Тётушка Кики фыркнула.

– Как проголодается, так сразу услышишь! И дверь за собой закрой.

За дверью Найджел ошалело посмотрел на братьев. Метьюз ободряюще похлопал его по плечу, а Роберт сказал:

– Завтра тогда не выходи. Как-нибудь мы перекрутимся.

Найджел перевёл дыхание, тряхнул головой и улыбнулся.

– Спасибо, Роб, но завтра у меня постоянных навалом.

Помедлив, Роберт кивнул.

– Ладно, Найдж. Но если что…

Они спустились вниз. Соседок уже не было, ушла и помощница Тётушки Кики. Найджел указал братьям на маленький бар рядом с камином.

– Возьмите себе сами.

И пошёл на кухню, где Айрин мыла посуду после кофе и доваривала обед.

– Айрин…

– Всё в порядке, Найдж. Телеграмму я уже отправила.

– Да, спасибо. Я о другом… ну… – он вдруг забыл, о чём хотел спросить.

Айрин ободряюще улыбнулась ему.

– Всё уладится. Я ещё недельки две у вас поживу.

– Спасибо, – обрадовался Найджел. – А то я совсем ничего не знаю.

– В первый раз всегда так, – рассмеялась Айрин. – После третьего всё пойдёт как по маслу. У вас всё впереди.

Она стояла спиной к Найджелу и не видела скользнувшей по его лицу тени.

– Да, – очень спокойно сказал Найджел и даже улыбнулся. – У нас всё впереди.

Может, надо было ещё что-нибудь сказать, но у него уже не хватило на это сил. Он вернулся в гостиную, где Метьюз сразу протянул ему стакан.

– На, выпей.

Он глотнул, не чувству вкуса.

Сверху спустилась Тётушка Кики, оглядела их с лёгким неодобрением, велела Мону пока не беспокоить, заглянула ненадолго к Айрин на кухню и ушла.

– Идите обедать, – позвала Айрин.

Но Роберт и Метьюз отказались от обеда, сказав, что пойдут к себе, они же так пришли, просто узнать, на них же не готовили, спасибо, конечно, но… попрощались и ушли.

Айрин удивлённо посмотрела на Найджела, тот молча пожал плечами в ответ. Айрин на секунду задумалась и улыбнулась своим мыслям.

– Иди, поешь.

– А… а Мона?

– Ей надо отдохнуть. Потом я, – и тут же поправилась, – ты ей отнесёшь.

Найджел кивнул и сел за стол. От еды он отказаться не мог. Ни при каких обстоятельствах.

Он ел механически, думая о своём, и Айрин невольно любовалась им, его красивыми уверенными движениями. Неудивительно, что Мона так влюбилась, удивительно, что Роберт и Метьюз ещё холостяки. Хотя… кое-что она слышала, и, похоже, там тоже дела на мази.

– Очень вкусно, Айрин, спасибо, – встал из-за стола Найджел. – Я наверх.

– Конечно-конечно. Я потом тоже поднимусь.

И, когда Найджел убежал, занялась неизбежной домашней рутиной.

Когда Найджел вошёл в спальню, Мона полулежала на подушках и кормила малыша грудью.

– Ты вставала? Разве можно…?

– Пустяки, Найдж. Я в полном порядке. Посмотри, он прелесть, правда?

– Конечно, – согласился Найджел, усаживаясь на край кровати.

– Как мы назовём его, Найдж?

– Мы же уже говорили. Что мальчика Чарльзом. Как твоего отца, – Найджел улыбнулся. – Ему будет приятно. И Айрин тоже.

– А тебе?

– Конечно. Чарльз – красивое имя. И… мне нравится твой отец. Если малыш станет таким, будет очень хорошо.

Мона благодарно улыбнулась ему, но возразила:

– Он будет таким, как ты.

– Но, Мона…

На этих словах в спальню вошла Айрин.

– Из-за чего вы спорите? Вы же помешаете малышу.

– Мама, мы решили назвать его Чарльзом.

– Отлично, – Айрин была согласна с любым вариантом. – Но мы об этом уже говорили. О чём вы спорите?

– Ни о чём, – улыбнулся Найджел. – Мона, тебе надо поесть.

– Потом. Ой, вы только посмотрите, Найдж, мама, он жмурится, сладкий мой, конфетка моя, – упоённо заворковала Мона.

И Айрин невольно подумала, что, неужели и она была такой тогда… И Чарльз так же любовался ими… Странно, но она не помнит… многого…

Россия

Ижорский Пояс

Загорье

Всё кончается. И праздники, и выходные, и отпуск. Жалко, конечно, что он с этой суматохой и не распробовал толком такую интересную штуку – отпуск, но… но и хорошо, что всё кончилось, что снова пойдёт день за днём привычно и легко. Работа, школа, дом, уроки, в воскресенье на рынок купить картошки, в большой комнате, чтобы натереть пол, теперь надо мебель двигать, а розы ещё стоят… Вазу он всё-таки купил. Такие деньги уже вбабахали, что ещё полусотня птичкой улетела. А в гостиной стало красиво. Он думал, что в спальне будут стоять, а получилось по-другому, но всё равно – хорошо!

Эркин шёл домой, благодушно поглядывая по сторонам. Как же здоровско всё получилось, что они уехали именно сюда, в самый лучший город в России. И ему, что он индеец, совсем не мешает теперь, вот тоже здоровско! А что Ряха треплет про вождей и томагавки, так всё равно трепача никто не слушает. Чёрт, всё время забывает спросить у кутойса про томагавк. И про скальп. Узелок, что ли, на память завязать? Или нет, лучше записать и прямо в тетради, и завтра на уроке спросить.