Земля обетованная

В другое время и в другом месте — скажем, во время сенатской или губернаторской гонки в поворотном штате — огромная энергия, которую Пэйлин генерировала в республиканской базе, могла бы заставить меня беспокоиться. Но с того дня, как Маккейн выбрал ее, и на протяжении всего периода Пэйлин-мании, я был уверен, что это решение не пойдет ему на пользу. При всех перформативных дарованиях Пэйлин, самой важной квалификацией вице-президента была способность, в случае необходимости, взять на себя обязанности президента. Учитывая возраст Джона и историю меланомы, это было не праздное беспокойство. Как только Сара Пэйлин оказалась в центре внимания, стало совершенно ясно, что практически по всем вопросам, касающимся управления страной, она не имеет ни малейшего представления о том, о чем, черт возьми, говорит. Финансовая система. Верховный суд. Российское вторжение в Грузию. Не имело значения, о чем шла речь и в какой форме задавался вопрос — губернатор Аляски выглядела потерянной, нанизывая слова на нитку, как ребенок, пытающийся блефом пройти тест, к которому она не готовилась.

Выдвижение Пэйлин вызывало беспокойство на более глубоком уровне. Я с самого начала заметил, что ее непоследовательность не имела значения для подавляющего большинства республиканцев; на самом деле, каждый раз, когда она падала духом под вопросами журналиста, они, казалось, рассматривали это как доказательство либерального заговора. Я был еще больше удивлен, когда увидел, как видные консерваторы — включая тех, кто целый год считал меня неопытным и кто десятилетиями осуждал позитивные действия, эрозию интеллектуальных стандартов и унижение западной культуры руками мультикультуралистов — вдруг стали поддерживать Пэйлин, завязывая себя в узлы, пытаясь убедить общественность в том, что для кандидата в вице-президенты необходимость базовых знаний о внешней политике или функциях федерального правительства на самом деле переоценена. Сара Пэйлин, как и Рейган, обладала "хорошими инстинктами", говорили они, и после того, как она будет назначена на этот пост, она вживется в работу.

Конечно, это был знак грядущих событий, более широкой и мрачной реальности, в которой партийная принадлежность и политическая целесообразность угрожали перечеркнуть все — ваши прежние позиции, ваши заявленные принципы, даже то, что ваши собственные чувства, ваши глаза и уши, говорили вам, что это правда.

ГЛАВА 9

В 1993 году мы с Мишель купили наш первый дом в кондоминиуме в Гайд-парке под названием East View Park. Это было прекрасное место, напротив Промонтори-Пойнт и озера Мичиган, с кизилами во внутреннем дворе, которые каждую весну расцветали ярко-розовым цветом. Квартира с тремя спальнями, расположенная спереди назад, как вагон, не была большой, но в ней были деревянные полы, приличное освещение и нормальная столовая со шкафами из орехового дерева. По сравнению со вторым этажом дома моей свекрови, где мы жили в целях экономии, она казалась совершенно роскошной, и мы обставили ее так, как позволял бюджет, используя диваны Crate & Barrel, лампы Ace Hardware и столы с распродажи.

Рядом с кухней находился небольшой кабинет, где я работал по вечерам. Мишель называла его "дырой", потому что он всегда был завален стопками книг, журналов, газет, юридическими записками, которые я писала, и экзаменами, которые я сдавала. Каждый месяц или около того, когда я не могла найти что-то нужное, я убирала "дыру" в часовом безумии, и я чувствовала себя очень гордой собой в течение трех дней или около того, когда книги, бумаги и прочий беспорядок снова появлялись, как сорняки. Дыра" также была единственной комнатой в квартире, где я курила, хотя после рождения девочек я вынесла свою пагубную привычку на улицу, на немного шаткое заднее крыльцо, где иногда перебивала семьи енотов, рыскавших в наших мусорных баках.

Дети изменили наш дом самыми разными способами. На углах столов появились пенопластовые прокладки для защиты от детей. Столовая постепенно превратилась не столько в столовую, сколько в хранилище манежей, ярких разноцветных ковриков и игрушек, на которые я наступала по меньшей мере раз в день. Но вместо того, чтобы чувствовать себя тесной, скромные размеры квартиры только усиливали радость и шум нашей молодой семьи: плескание в ванной, визг на вечеринках по случаю дня рождения, звуки Motown или сальсы из бумбокса на камине, когда я вертела девочек на руках. И хотя мы замечали, что друзья нашего возраста покупают большие дома в более благополучных районах, единственный раз идея о нашем переезде возникла летом, когда одна мышь или две (мы не могли точно сказать) неоднократно пробегали по длинному коридору. Я решил проблему ремонтом половицы на кухне, но только после того, как — с удивительной глупостью и ухмылкой мудреца на лице — оспорил мнение, что две мыши действительно считаются "нашествием", а Мишель в ответ пригрозила уехать с девочками.