Земля обетованная

— Что ты предлагаешь? — складывая очередную рубашку, спросил Фентон.

— Вот так-то лучше.

Брин сунул руку в карман, шагнул вперед и бросил на кровать плотную пачку денег. Рядом с ней он положил какой-то ключ и сложенный билет, ярко-розовый, для полета первым классом.

— Корабль уходит на Землю через шесть часов, — сказал Брин. — У водостока коридора «G» стоит трактор. Вот ключ от него. Торрен внимательно следит за всеми коридорами, но система сложная. Из-за всяких случайностей, проводка то и дело выходит из строя. Прямо сейчас такое произошло в коридоре «G» — об этом позаботился я. Что скажешь, Фентон?

Фентон положил сложенную рубашку на место и бесстрастно посмотрел на деньги. Он быстро размышлял, но его лицо ничего не выражало.

— А тебе какой от этого прок? — спросил он. — Или это тоже хитрый план Торрена?

— Нет, это мой план, — твердо сказал худой человек. — Я смотрю в будущее. Я очень честный человек, Фентон. Но не прямой — нет. Это тебе можно быть прямым. А мне — нельзя. Я лишь управляющий. Главный тут Торрен. Когда-нибудь главным станешь ты. А мне нравится моя должность.

— Значит, это в некотором роде взятка, да? — спросил Фентон. — Пустая трата времени, Брин. Я ухожу. Торрен, наверное, уже переписал завещание. Я навсегда покидаю Ганимед. Будто ты этого не знаешь.

— Конечно, знаю. Иначе и быть не может. Мне уже велели избавиться от старого завещания. Но вот, что я скажу тебе, Фентон — мне нравится управлять Ганимедом. Мне нравится прислуживать богам. Мне это подходит. Я хорош в этом. И хочу заниматься этим и дальше. — Брин замолчал, смотря на Фентона проницательным взглядом из-под светлых ресниц. — Как думаешь, сколько Торрену осталось жить? — спросил он.

Фентон перестал методично укладывать вещи и посмотрел на Брина.

— Может быть, год, — ответил на свой же вопрос Брин. — Может, меньше. В его состоянии, это еще хороший прогноз. Я думаю о том, что будет потом. Мы с тобой понимаем друг друга, Фентон. Я не хочу, чтобы все, что построил Торрен, развалилось. Предположим, я сохраню завещание, делающее тебя наследником, и разорву то, которое Торрен напишет сегодня? Неужели тебе это не интересно?

Фентон выглянул в окно, туда, где за заснеженными холмами была бирюзовая долина, где Кристин будет бросать желтые семена в борозды, распаханные в ганимедской почве. Он вздохнул. Затем нагнулся и подобрал деньги, билет и ключ.

— Тебе придется поверить мне на слово, — сказал он, — что я отплачу тебе той же монетой. Но я хотел бы понять, почему ты на самом деле мне помогаешь. Я думал, вы с Торреном ладите гораздо лучше.

— О, мы отлично ладим. Но... Фентон, он пугает меня. Не могу сказать, чем именно. С человеческой расой в последнее время происходит что-то странное, Фентон. — Худое лицо Брина стало неожиданно искренним. — Торрен... Торрен — не человек. Многие люди перестали быть людьми. Особенно это касается тех, кто занимают высокие посты. — Он махнул длинной рукой в сторону бирюзовой долины. — Люди из Центрифуг выходят на первый план, Фентон. Я не говорю про Ганимед. Я имею в виду, в буквальном смысле. Это они «наследники будущего», а не мы. Кажется, я завидую. — Брин криво ухмыльнулся. — Завидую и побаиваюсь. Я хочу чувствовать себя важным. Мы с тобой люди. Может, мы и не сильно друг другу нравимся, зато хорошо понимаем. Мы можем работать вместе. — Вздрогнув, он пожал плечами. — Торрен — чудовище, а не человек. Теперь ты это понял. Я знаю, почему вы поссорились. И рад этому.

— Конечно, рад, — сказал Фентон.

Когда стало безопасно, он повел трактор по ущелью между высокими снежными валами, двигаясь к бирюзовой долине как можно быстрее. Ганимедианский ландшафт виднелся в квадратных окнах со всех сторон, похожий на изображения на квадратных экранах. Возможно, некоторые участки, действительно, отображались на экранах там, в Блоке, километровые стены которого все отдалялись и отдалялись, пока трактор продолжал ползти вперед.

Вероятно, на экране Торрена, повешенном над бассейном, было видно что-то подобное. Но там часто появлялись тракторы, пробирающиеся по заснеженным дорогам. Если только у Торрена не было причин для подозрений, он вряд ли станет внимательно приглядываться к трактору с беглецом. Тем не менее, Фентон знал, что почувствует себя увереннее, когда выйдет за пределы радиуса действия системы наблюдения. Главное — не возбуждать любопытство Торрена, пока не придет время.

За окнами трактора проплывали ледяные холмы. Тяжелый воздух немного кружился, пока трактор катил вперед, создавая на снегу рябь, похожую на парадоксальные тепловые волны между Фентоном и дорогой. На поверхности Ганимеда ни один человек не мог выжить без герметичного костюма и кислородного баллона... пока что не мог. Но искусственно выведенные ганимедиане из Пограничной Центрифуги могли.