Земля Ольховского (Трилогия)

Распорядившись всем оставаться на месте (метрах в десяти от входа) и держать нашего пса, чтобы не вздумал воевать с трактором, я, задержав дыхание, быстро прошёл в пещеру, распахнул дверцу, заскочил внутрь и сразу прикрыл створку за собой – кабина была герметизирована, и воздух в ней оставался достаточно чист, пока, разумеется, не был включен вентилятор отопителя. Проверив по приборам давление масла и силу тока в бортовой сети (по амперметру), я отжал педаль муфты сцепления, перевёл рычаг переключения передач на задний ход, увеличил подачу топлива и плавно отпустил педаль. Трактор дёрнулся, загрохотал ещё громче, залязгал гусеницами и медленно, задним ходом, выполз из пещеры. Включив вентилятор отопителя, чтобы не запотевали стёкла, я, оттянув рычаг правого планетарного тормоза, нажал на соответствующую педаль (правую, тоже тормоза), и тяжёлая машина тотчас развернулась на сто восемьдесят градусов практически на месте. Потом задним ходом я подогнал трактор к пещере и, не выключая дизель, выбрался наружу.

– Мужики! – окликнул я своих механиков. – Цепляйте нижние сани и покидайте в них всё топливо и запчасти!

Пещера уже более-менее проветрилась, и находиться в ней теперь можно было без опасений за здоровье, поэтому мои подчинённые неторопливо принялись сбивать лёд с канистр и ящиков с запчастями, а потом загружать всё это через нависшие полозья (верхних саней) в нижние сани. Жестом попросив свою помощницу подойти, я помог ей забраться в тесную кабину и устроиться на сиденье вспомогательного рабочего (находилось слева). Адмирала оставил снаружи – трактор не произвёл на него решительно никакого впечатления, и, значит, он мог сопровождать наших мужиков, когда они будут возвращаться назад пешком. Сняв с пояса рацию, я вызвал Огнева (расстояние между новым и старым лагерями вполне позволяли сделать это) и глянул на часы: своих людей я отправил в начале седьмого часа, а сейчас ещё не было и половины девятого.

– Слушаю! – раздался чуть хрипловатый голос моего заместителя, не слишком хорошо различимый на фоне грохочущего дизеля (пусть и в шумоизолирующей кабине).

– Как дела, Иван Ильич? – громко спросил я, мысленно оценивая необходимое время для подготовки снегоходов для обратного пути.

– Всё нормально, Николай Александрович! – тут же отозвался Огнев. – Движки промываем… Через часок – полтора, думаю, двинемся назад – ехать-то всего минут пятнадцать… До льдов главное машины довести. А у вас что там за грохот? Трактор завели?

– Есть такое дело, Иван Ильич! – ответил я, глянув на не очень удобно устроившуюся девушку (сиденье вспомогательного рабочего было жёстким и с низкой спинкой) и решив приспособить для неё на тонкие подушки кресла перед дорогой что-нибудь мягкое. – Выдерни-ка мне, Иван Ильич, из стен склада десятка два самых длинных жердей!

– Сделаем, Николай Александрович! – без лишних вопросов пообещал Огнев, и я дал отбой.

Глянув назад через стёкла кабины, я вновь включил задний ход и подогнал трактор почти вплотную к саням, чтобы мужики могли без проблем завести жёсткое водило саней к прицепному устройству трактора. Когда они выполнили эту работу, я включил для начала низшую передачу и тронулся с места. Трактор дёрнулся и медленно поехал как ни в чём не бывало – трое пустых (хотя и очень громоздких) саней с несколькими центнерами груза не представляли для него особой проблемы. Немного проехавшись, я перешёл на высшую (седьмую) передачу, и машина точно так же ровно покатила с лязганьем и грохотом по шершавой поверхности льда, набрав скорость, примерно в одиннадцать с половиной километров в час. Мужики отправились следом, а Адмирал спокойно побежал рядом с шумной машиной.

– Вы сами будете вести его? – громко спросила моя спутница, придвинувшись как можно ближе.

– Похоже, что придётся! – ответил я, поглядывая по сторонам сквозь стекла кабины. – Трактористов среди наших людей, к сожалению, нет! Наберитесь терпения, Наташа, дня на четыре…

– Здесь совсем неплохо, Николай Александрович! – отозвалась моя помощница. – Сидеть, правда, не слишком удобно и чуть шумновато, но зато очень тепло!

Тепла и вправду хватало – обогреватель калориферного типа уже грел как надо, и можно было не сомневаться, что в кабине будет достаточно тепло и в сильный мороз. Приблизившись к краю Ледового барьера метров на тридцать, я развернул трактор, поставив его правым бортом на юг и, отжав педаль сцепления, перевёл рычаг переключения передач на «нейтраль» – сразу глушить дизель было нельзя, чтобы ненароком не вывести из строя турбокомпрессор. Выждав минуты три, я выключил подачу топлива, грохочущий двигатель тут же смолк, и сразу наступила полная тишина – в кабину не проникали никакие сторонние звуки. Мы посидели в молчании несколько минут, поджидая отставших мужиков – тепло действовало расслабляюще и совсем не хотелось выходить на холодный ветер Ледового барьера.