Земля – Паладос

Он вскинул теплое, уже почти сросшееся с ладонью ружье и выступил из-за угла. Их действительно было двое. Оба дарзини. Чертовы ящерицы. Руку привычно дернуло, и первый из дарзини кулем повалился на пол. Второй раз Габриель выстрелить не успел. Реакция у рептилий всегда была молниеносная.

Между тем моментом, как священник отшатнулся обратно, и тем, когда угол украсила выщерблина аккурат в районе его головы, прошла, казалось, сотая доля мгновения.

Священник снова посмотрел на дисплей. Одна точка сменила цвет, вторая замерла на месте. Ящер не стреляет и не бежит догонять. Он сидит и ждет. Смотрит немигающим взглядом на угол и в ту секунду, когда Габриель соберется высунуться и выстрелить, рептилия уже спустит курок. Соревноваться в скорости с ней бесполезно.

— Чертова ящерица, — тихо пробормотал под нос священник.

Быстро огляделся. Коридор здесь был чист и опрятен. Никакого хлама, никаких посторонних предметов. Ничего лишнего. Габриель с сожалением посмотрел на второй ствол, сдернул с плеча ремень и, взяв на изготовку любимое ружье, подошел к щербатому краю стены.

На счет три, мысленно приказал себе. Раз, два… в груди предательски екнуло. Три.

Коротко размахнувшись, он выбросил вперед руку с трофейным оружием. Ствол вырвался из пальцев и полетел вперед. В то же мгновение Габриель вынырнул из-за угла. Два выстрела слились в один. Противник повалился на пол, задергался в конвульсиях. Габриель выдохнул и перевел взгляд на трофейное ружье, улетевшее в качестве отвлекающего маневра. Металл изогнулся и оплавился. У рептилии была не только прекрасная реакция, но и качественное плазменное оружие.

Священник-следователь подошел ближе, и «качественное плазменное оружие» перекочевало из лап мертвого дарзини в руки человека, заняв место потерянного трофея. С двумя стволами на изготовку Габриель толкнул дверь.

Огромный зал поразил не только и не столько своими размерами, сколько обстановкой. Он сплошь был уставлен зеркалами. Отражения отражали друг друга, и понять, где реальность, а где зазеркалье, казалось невозможным. Замешательство длилось секунду. Но этого хватило. Увидев легкое движение, Габриель дернулся в сторону. Выстрел не догнал, но расцветил дверь, что мгновение назад находилась за спиной священника.

Вперед, в зеркала. Раствориться, затеряться, стать на равных. Зеркальный лабиринт запестрел десятками синхронно двигающихся отражений. Он вскинул ружье, и вереница Габриелей повторила движение.

Мелькнуло много раз отраженное обрюзгшее лицо с крупными чертами и нечеловеческими глазами. Кто-то хихикнул довольно тонко и противно.

— Что смеешься, дружок? Рожу свою в зеркале увидел?

Голос снова захихикал где-то совсем рядом, и Габриель двинулся, пытаясь найти если не отраженного, то хоть отражение.

— Это забава того, в чью шкуру я одет, инквизитор. Он отчего-то любил зеркала. А я не стал убирать. Так забавно, правда?

— Сейчас я тебя еще больше рассмешу, — пообещал Габриель.

Снова возник обрюзгший лик. Священник дернулся, но отражения распались, оставив его наедине с собой.

— Вряд ли, — насмешливо произнес тот, кого Габриель уже определил как Призрака. — Что может быть смешнее, чем ваше людское самолюбование? Ты ведь не сильно отличаешься от этого толстяка, инквизитор. Ты такой же человек. И вы истребляете нас для самоутверждения.

— Мы истребляем вас, потому что вы зло.

— Неужели?

— Именно так. Не я напал первым. Ты вынудил меня приехать сюда. Ты, а не я и не Церковь убил тюремщика, влез в его тело и начал бесполезную резню.

Мелькнуло. На мгновение показалось, что мелькнул человек, а не отражение, и Габриель выстрелил. Со звоном осыпалось стекло, оставив пустую раму. Священник прыгнул в провал, оказавшись по другую сторону зеркальной цепочки.

Зачем этот сумасшедший тюремщик понатыкал здесь зеркал? Зачем сложил в дурацкий лабиринт? Каждый самовыражается как может, раньше, говорят, деньги собирали и наклейки на почтовые конверты, которые клеились для оплаты доставки почты. Подумать только, оплачивать почту наклейкой на конверт. И собирать этот мусор. Так почему какому-то начальнику тюрьмы на дальней станции не заняться коллекционированием зеркальных стекол?

Габриель бесшумно задвигался вдоль вереницы зеркал.

— Ответь мне тогда на другой вопрос, инквизитор, — снова подал голос Призрак. — Если бы я не учинял никакой резни, ты бы оставил меня в покое?

Габриель ничего не ответил.

— Твое молчание убеждает меня, что, если бы я просто тихо сидел и ничего не делала, ты все равно пришел бы убить меня. Пришел потому, что считаешь меня убийцей. А я считаю убийцей тебя и таких, как ты, и, хотя ничего лично к тебе не имею, вынужден убивать вас. Но только для того, чтобы остаться живым. Кто прав?

Последняя фраза прозвучала совсем рядом, словно говоривший стоял за спиной. Следователь развернулся и выстрелил с одной руки, потом с другой. Зазвенело стекло. Габриель метнулся в сторону, подальше от места, где наследил.