Земля под крылом

"По данным немецкой трофейной карты за 24 января 1944 года, в районе Корсунь-Шевченковского выступа, который доходил своей вершиной до самого Днепра, находилось девять пехотных, одна танковая и одна моторизованная дивизии, входившие в состав 1-й танковой армии немецких войск.

Эта довольно сильная группировка противника мешала 1-му и 2-му Украинским фронтам проводить дальнейшие операции в западном направлении, так как была расположена на флангах того и другого фронтов".

Дальше Г. К. Жуков отмечает: "...Крайне не вовремя наступила распутица, пошел мокрый снег, дороги раскисли. Нелетная погода до предела ограничила действия авиации. В результате войска не смогли полностью создать материальных запасов. Однако дольше ждать с началом операции было нельзя.

Корсунь-Шевченковская операция началась 24 января ударом 2-го Украинского фронта в общем направлении на Звенигородку. 1-й Украинский фронт начал атаку на сутки позже...

Продвигаясь вперед, войска обоих фронтов отсекли Корсунь-Шевченковскую группировку противника и нажимать ее к центру окружения. Одновременно обоим фронтами был создан и внешний фронт, чтобы устать со стороны Умани деблокирования окруженной группировки".

И еще Г.К. Жуков отмечает: "В отличие от действий войск противника, окруженных под Сталинградом, где они, обороняясь, ждали спасения, надеясь на прорыв котельниковской группы Манштейна, окруженной в районе Корсунь-Шевченковской сами решили сдаться, бросившись навстречу ударной группе, действовавшей извне".

Я привожу столь длинную цитату из книги маршала Жукова для того, чтобы показать в сколь сложных условиях приходилось действовать нам, летчикам-штурмовикам.

3 февраля нам передали приказ:

- Девяткой "Илов" лететь в район села Капустино - южнее окруженной группировки фашистов, отыскать там сосредоточения танковой дивизии "Мертвая голова", которая спешит на помощь окруженным частям, штурмовать ее и не выходить из боя до тех пор, пока не подойдет следующая группа "Ильюшиных". Обо всем этом требовалось докладывать командованию.

По маршруту от Звенигородка на Капустино, тщательно прочесывая местность, мы наконец-то обнаружили то, что искали: где-то примерно в трех-четырех километрах от Капустине затаилась колонна примерно из шестидесяти машин. Она развертывалась в боевой порядок в северном направлении, иными словами, в сторону корсунь-шевченковских окруженцев.

Отрадировав командованию о "находке", кричу в микрофон:

- Под нами танки! Под нами танки! Боевой порядок-круг! Круг! Атакуем! Атакуем!

Штурмовики устремились за мной. Сильнейший зенитный огонь фашистов постепенно слабел. Наши бомбы, реактивные снаряды, пулеметные очереди вспарывали позиции немецких зенитчиков, "малютки" сыпались из кассет на танки, как град при грозе.

Сколько так продолжалось? Не знаю. Наверное, минут двадцать. Я стал выводить своих из боя, когда услышал позывные ведущего следующей группы "Ильюшиных", его слова:

- Батя! Батя! Отходи! Отходи! Начинаем мы! Слышишь?!

В тот день над фашистской танковой колонной побывали три группы наших штурмовиков, которые задержали противника на полтора-два часа. Это позволило, как потом рассказывали нам, командованию фронта подбросить в угрожаемый район артиллерийские противотанковые части и достойно встретить немецкие "тигры", "пантеры" и прочее "зверье".

14 февраля наши войска освободили город Корсунь-Шевченковский. Огненное кольцо, сжимавшее гитлеровцев, сужалось и сужалось. Они уже понимали, что никакой помощи извне ждать не приходится. Из окруженных частей улетели на последних самолетах некоторые генералы и штабные офицеры.

На следующий день поздно вечером я и мой ведомый облетели всю вражескую группировку с запада на восток. Надвигавшаяся снежная пурга и без того сократила видимость, так что пришлось лететь буквально над головами вражеских солдат. У немцев все перемешалось: в одном месте находились и пехота, и техника, и, видимо, штабы. Главное, все это сгрудилось, перепуталось, чувствовалось, что войска потеряли всякое управление. Мы еще заметили, как из центра кольца поднялся транспортный самолет и ушел на запад. О всем виденном я тут же радировал в штаб. Садиться на родном аэродроме нам пришлось уже в полной темноте при свете костров.

17 февраля корсунь-шевченковская группировка фашистских войск перестала существовать. Только часть танков и бронетранспортеров, на которых спасались генералы, офицеры и эсэсовцы, смогла прорваться к своим. Примерно 18 тысяч солдат и офицеров сдались в плен, на поле боя осталась вся боевая техника врага.

Тогда я и был представлен командованием к присвоению звания Героя Советского Союза. Так закончилась моя днепровская эпопея.

Над Яссами

Весной 1944 года советские войска, продолжая успешное наступление, вышли на государственную границу с боярской Румынией - союзницей фашистской Германии. В середине апреля наш 66-й штурмовой авиационный полк перебросили в Молдавию, под Яссы.