Земля помнит всё

— Врешь, знаешь! Ты все знаешь.

— Ей-богу, не знаю. Сначала вроде запамятовал, потом боязно стало…

— А теперь как? Не боишься?

— Боюсь. Я ж надеялся, не дойдет до тебя… А оно вот дошло…

— А что получилось, понимаешь? Понимаешь, что обманул государство?

— Понимаю…

— Что стало с людьми, которые такие штучки проделывали, ты помнишь?

— Конечно.

— Врешь ты, Машат. В лицо тебе говорю, врешь. Оба вы лгуны, и ты, и этот Аманлы. Понимали вы, что на преступление идете!

— Не надо, Назар, не бросайся словами. Какое там преступление!..

— А что ж это, по-твоему, шуточки? — Назар так заорал, что Машат невольно оглянулся, на улице могут услышать. — У тебя все было продумано заранее. Аманлы запугал, выгнал, сына решил посадить на тепленькое местечко!

— Все это брехня, Назар. Нашел кому верить — Аманлы!

— А кому я верить должен? Тебе? За то, что обманул, за то, что предал? За то, что дураком выставил? Гурт напрямик про Аманлы сказал, ты и тогда помалкивал. Делишки свои обделываешь, а я сижу и как идиот глазами хлопаю!.. Стоите вы друг друга, ты и Аманлы!

— Я понимаю, Назар, ты сердишься, но… — Машат с обиженным видом выпрямился на стуле. — Меня с Аманлы на одни весы класть!..

— Считаешь, ты больше потянешь?

— А уж это сам смотри.

Назар усмехнулся.

— Ну, раз ты весомее, значит, и вина твоя тяжелей.

— Это, конечно, так! По верблюду и палка.

— Хорошая пословица. Что еще имеешь сказать?

— Да особенно толковать не о чем… Разговорами будем заниматься, всем нам палки не миновать.

— А!.. Ишь ты как!.. Обо мне, стало быть, беспокоишься? Спасибо за заботу. Только не спутал ли ты меня с Аманлы? Это его запугать просто, а я за себя отвечу. Так что лучше ты о себе позаботься.

— Знаешь что, Назар, давай не будем мы грозить друг другу. Лучше посоветуемся…

— Не поздно ли ты решил со мной советоваться?.. Ладно, говори, послушаю.

Назар сложил на груди руки и, откинувшись на спинку стула, иронически взглянул на собеседника. Машат волновался. Шапку он снял, взял в руки, от его гладко выбритой головы шел парок. Он потянул носом и, не глядя председателю в глаза, заговорил медленно, стараясь, чтоб не дрожал голос:

— Ты знаешь, Назар, я тоже не из пугливых и от ответа не побегу. Ты одно только знай: пусть у меня глаза вытекут, если я под тебя копал! Сам подумай, не получи мы с целины столько, Гурт первый бы крик поднял: стоило из-за такой малости за сто верст машины гонять! На здешних наших полях теперь тоже особо не разгуляешься. Без тех земель пропали бы мы… Вообще, я считаю, надо засевать все, что дают.

— Ты кончил?

— Нет, потерпи немножко. Еще вот что. Если пойдет разговор про лишние земли, это как бомба будет. И трудно будет уцелеть. Постой, постой, Назар, я знаю, что ты скажешь. Выслушай, потом бей. Пойми, все наши заслуги зачеркнуты будут! Ведь стоит только споткнуться, подняться не дадут. Сразу начнется: урожаи упали, земля запущена… И слова не дадут сказать в оправдание. Праведник какой-нибудь подвернется, вроде Гурта, возьмет да и отведет комиссию на засолившиеся земли… Гурт ведь Байрама уже водил. Конечно, Байрам — твой брат, он тебе вредить не станет, это я так, к слову.

— Ты кончил? — снова спросил Назар, но уже на полтона ниже.

— Нет. Я вот что предлагаю. Разговор этот пусть останется между нами. Лишние земли не поздно заприходовать. Урожайность на гектар у Аманлы понизится, бог с ним, с урожаем….

— Интересно, как это ты понизишь урожайность, если уже по всему району раззвонили? В газетах даже писали!

— Тогда пусть останется как есть. Главное, чтоб разговор не вышел за стены твоего кабинета. Вызови Аманлы, прикажи помалкивать. Он трус, перечить не станет.

— А с Гуртом что делать? — резким движением Назар придвинулся к столу. — Тоже чтоб помалкивал? Ты сможешь ему это сказать? Я нет. А если на отчетном собрании Гурт заведет этот разговор, поверят ему, а не нам с тобой.

Ничего подобного, тебе поверят. У тебя и авторитет, и власть. Ты только решись. Народ что? Народу хлеб нужен. И деньги. За это он что хочешь сеять, что хочешь собирать будет. А ты дал людям и хлеб, и деньги, за тебя все горой встанут. В случае чего скажешь, не могу в таких условиях работать, сразу Гурту глотку заткнут!

— Хорошему ты меня учишь, заместитель…

— Да тут уж не до хорошего…

— На провокацию, значит, толкаешь? Ладно! — Назар хлопнул ладонью по столу.

— Я тебе…

— Хватит! — бросил Назар. С минуту в комнате стояла напряженная тишина. — Можешь идти, ты свободен. Отвечать будете вместе с Аманлы. Только с тебя спрошу больше — член партии. Иди!

Назар замолчал, всем своим видом давая понять Машату, что ждет, чтоб его оставили одного.

Машат медленно поднялся. Не спеша застегнул пальто. Надел шапку и обеими руками нахлобучил ее на лоб. Повернулся, пошел к двери, остановился.

— Что ж, давай так, — сказал он. — Я отвечать согласен. Только ведь на мне дело не кончится.

— Я тоже отвечу.

Машат дошел до двери, взялся за ручку…

— Столько труда вложено, и все прахом пойдет… — проворчал он себе под нос.

Он все еще надеялся, верил, что Назар скажет что-нибудь, остановит его.