Земля последней надежды. Свиток 1. Дети конопатого бога

По открытому ими проходу от собора к развалинам княжьего терема шёл (хотя нет, не шёл – шествовал!) священник. В торжественном облачении – в белой льняной альбе, ярко-алой столе, с белым амиктом на голове, в вишнёвой с золотой вышивкой казуле поверх альбы, и плувиал бился на ветру за спиной синими крыльями, а плетёный пояс-цингулум раскачивался в такт шагам. Шествовал с позолоченным крестом в правой руке и с книгой в левой (неожиданно бросились в глаза тяжёлые серебряные застёжки на кожаной крышке книги). Словно собирался литургию служить.

Может и собирался.

Да только не до литургии было ныне мирянам, которые внезапно вспомнили, что ещё их отцы верили совсем в других богов.

Не был трусом священник – смерть глядела на него сотнями глаз, мечей, топоров, сулиц и рогатин. Шёл, не сгибаясь, поджав тонкие губы на бритом лице и только вырезные ноздри тонкого породистого носа чуть раздувались с каждым шагом, выдавая волнение.

Рогволод покосился в сторону, отыскивая волхва, который подсказывал ему кто есть кто, но волхва не было – он стоял около самого Блюссо, и княжий зять смотрел на волхва встревоженным взглядом, словно не знал, что ему делать.

А, ну да, он же крещён! – вспомнил Рогволод с чувством какого-то превосходства. – Тот прелат ему по-прежнему духовный отец… не до конца, видать, отвергся от Христа Блюссо, коль не решается…

Что именно не решается сделать Блюссо, полочанин додумать не успел – княжий зять заговорил:

– Здравствуй, отец Иппо!

– И ты здравствуй, Блюссо, – немедля ответил прелат. – Что за бесчинства ты творишь? К чему поднял такие толпы народа?

Голос Иппо раскатился по площади, и люди на миг замерли в нерешительности – навыкли слушать прелата за годы правления Готшалка. Связанный князь поднял голову, в глазах его блеснула безумная надежда.

Рогволод поймал взгляд Раха – гридень готов был действовать. Княжич коротко кивнул – прелата надо было остановить. Старшой только шевельнул рукой – и ратари с доленчанами хлынули из-за спины княжича, расталкивая толпу. Полетела на утоптанную глину дороги книга, выбирая из рук прелата, с его головы сорвали амикт, схватили и поволокли, пачкая пылью белоснежную альбу. Торжествующе гаркнул что-то Блюссо, его вои, словно опомнясь от какого-то оцепенения, бросились на помощь к Рогволожим ратарям, хотя помогать было не в чем – весь шедший следом за Иппо клир уже разметала вечевая толпа.