Земля потерянных людей

Х ЛЮБОВЬ И СТРАШИЛИЩЕ

На противоположном краю ущелья страшилище, жуя обезьянью ногу, следило за парой внизу. Он увидел огонь и забеспокоился. Огня он боялся. Он инстинктивно воспринимал его как некую опасную силу. Страшилище не знало бога, но оно знало, что есть силы, которые причиняют боль, несчастье и смерть, и зачастую они невидимы. Видимой причиной таких же бед были и враги, которые встречались в джунглях в образе человека или зверя, поэтому, естественно, он наделил невидимые причины, обладавшие такими же свойствами, физическими атрибутами видимых ему врагов. Он населил джунгли невидимыми людьми и зверями, которые приносят боль, несчастье и смерть. Их он боялся гораздо больше, чем видимых. Он знал, что огонь — дело рук таких ужасных созданий, и один только его вид приводил его в смятение.

Страшилище голодно не было, оно не испытывало вражды к этим двоим, за которыми следило; им руководило иное чувство, чем голод или ненависть. Оно увидело девушку!

Огонь волновал эту страхолюдину и заставлял держаться поодаль, но для дикаря время ничего не значило. Он видел, что эти двое делали постели, значит, они будут тут же ночевать. А на утро они выйдут, чтобы раздобыть себе еду, и тогда огня с ними не будет. Страшилище ничего не имело против того, чтобы подождать до утра. Он нашел место, поросшее высокой травой, встал на четвереньки и несколько раз покрутился, точно так же, как собаки перед тем, как улечься. Он примял траву таким образом, чтобы она легла вся в одном направлении — он всегда так крутился перед сном, и трава никогда не кололась. Может быть, он научился этому от диких собак, а может быть, и наоборот, — собаки научились этому у человека. Кто знает?

Фоу-тан и Кинг сидели в темноте на своих постелях и разговаривали. У Фоу-тан было множество вопросов. Она хотела знать все о незнакомой стране, откуда пришел Кинг. Большинство вещей ей было непонятно, но довольно часто ее вопросы касались предметов вполне понятных — многое в человеческой жизни не меняется со временем, они общие и понятные для всех эпох.

— Женщины в твоей стране красивы? — спросила она.

— Некоторые да, — ответил Гордон.

— У тебя есть жена, Гордон Кинг? — вопрос был задан шепотом.

— Нет, Фоу-тан.

— Но ты кого-то любишь, — не унималась она, потому что любовь для женщин настолько важна, что она не в силах представить себе жизнь, обделенную любовью.

— У меня не было времени влюбиться, — добродушно ответил он.

— Но сейчас ты не занят, — предположила Фоу-тан.

— Думаю, что я буду очень занят еще несколько дней, пока не доставлю тебя обратно в Пном Дхек, — уверил ее Гордон.

Фоу-тан молчала. Было настолько темно, что он ее почти не видел. Но она сидела рядом, а ее присутствие неподалеку он воспринимал с невероятной силой, почти как физический контакт. Силу столь неопределенной вещи как личность, он познал в разговорах с людьми, в их глазах, но он никогда не испытывал ее влияния в темноте и отдалении, в то время, как он ощущал ее почти как прикосновение теплых пальцев и находил этот эффект волнующим.

Они лежали каждый на своей постели и думали каждый о своем. Дневной жар понемногу спадал, его сменила сырость. Полная тьма вокруг чуть смягчалась тлеющими угольками их потухающего костра. Кинг размышлял о девушке, что была рядом, об ответственности, вызванной ее присутствием, о долге по отношению к ней и к себе. Он старался не думать о ней, но это оказалось невозможно, и чем больше он думал, тем больше он осознавал, насколько она завладела им. Совершенно немыслимым ему казалось даже представить, что чувство, что она в нем вызывает — любовь. Он старался убедить себя в том, что тому причиной ее редкая красота и близость и боролся со своей страстью, чтобы смочь выполнить свой долг по отношению к ней так, чтобы потом ни о чем не сожалеть и ничего не стыдиться.

Для укрепления столь благородного намерения он полностью выбросил Фоу-тан из головы и принялся думать о друзьях в такой далекой Америке. В воспоминаниях он смеялся и танцевал с Сьюзен Энн Прентайс, слушал ее интеллигентный голос и продолжал наслаждаться нежной дружбой с девушкой, что была для него олицетворением всего лучшего, что человек мог бы пожелать для своей сестры. А затем он услышал легкий вздох с соседней травяной подстилки, и образ Сьюзен Энн Прентайс мгновенно растаял.

Вновь продолжилось долгое молчание, нарушаемое мурлыканьем ручейка.

— Гордон Кинг! — раздался шепот.

— Что такое, Фоу-тан?

— Я боюсь, Гордон Кинг, — совсем по-детски сказала она. Но прежде чем он успел ответить, в ущелье послышался шум падающего тела и шорох осыпающейся земли.

— Что это? — прошептала испуганно Фоу-тан. — Что-то идет, Гордон Кинг. Смотри!

Молодой человек молча поднялся и схватил копье. Внизу в ущелье он увидел две горящих точки. Он быстро подошел к своему костру, положил на угли сухие сучья и тихонько принялся дуть раздувая пламя. Две горящих точки продолжали светиться неподалеку.