Земля предков

О болезнях мы и говорили. Еще – о мировой политике. Наша размолвка с Хрёреком в беседе не упоминалась. Еще у меня возникло стойкое ощущение, что Гостомысл не прочь завербовать меня в собственную дружину. Уж очень нахваливал Гостомысл наши с братвой боевые качества. Но будучи человеком старых традиций, князь посчитал невежливым сразу перейти к делу. Или ждал, что я проявлю инициативу? А может, причина в том, что он не сумел выяснить, сколько я запросил у его зятя?

От Трувора я знал, что Светозара Гостомысловна пыталась пробить мужа на эту тему, но Хрёрек от ответа уклонился.

Впрочем, и эти шесть дней мы не бездельничали. Гоняли «молодых». Уже оправившегося от раны Тови и новобранца Траусти-Домаслава. Работали строем, причем после первых же проб я решил Бури в общую линию не ставить. Нет, со щитом он управлялся неплохо и строй держал уверенно, но всего лишь на хорошем уровне. А вот с луком Бури был бог. Я никогда ничего подобного не видел. За двести шагов он всаживал в мишень размером с ладонь три стрелы из трех. Правда, это были его собственные стрелы. И лук у него был такой, что накинуть на него тетиву – на спор! – смогли только Стюрмир и Хавгрим Палица. Даже у братца моего не получилось. И стрелял Бури совсем не так, как мы. Он вообще не целился. Рывок – и стрела уже летит, куда надо. И попадает, что характерно.

На вопрос Скиди, как это ему удается – бить и не промахиваться, Бури поинтересовался, а как это некоторым, криворуким, удается ложку до рта без промаха донести? И вообще о чем речь? Что за сложность вообще – стрелять, стоя на твердой земле? Вот с коня на скаку – это да, искусство. И глаза у Бури подернуло такой тоской, что я немедленно предложил ему коня в подарок.

Он отказался. «Друзей не дарят», – сказал мой азиат с такой интонацией, что я не рискнул настаивать. Ох, непрост мой новый хирдман. С таким надо аккуратно. Эх, я бы у него сам поучился, но Бури – отказал. Со всей деликатностью. Мол, поздно меня учить. Я уже старое дерево. Сухое. Гнуть нельзя. А вот сына моего, буде на то моя воля, Бури поучит. Воля, естественно, была. И освобожденный от общих учений Вихорёк был отдан в стрелковую секцию.

И когда я глянул, как учил его Бури, то мысленно согласился: меня бы пришлось не учить – переучивать. Потому что техника – совсем другая. И суть ее: сделать из стрелка и лука одно целое. Такой стрелок не промахивается никогда. Падая и взлетая. Катясь кувырком и лежа ничком на снегу.

Я так тоже умею. Но с мечом, а это совсем другая культура движений.

По вечерам нас навещали варяги. Или мы – их.

Труворовы бойцы жили в подобии длинного дома по-словенски. То есть такого же длинного, как у скандинавов, но повыше и с нормальной крышей, а не той, на которой в Дании пасутся козы.

А по ночам ко мне приходила Зарёнка. И уходила утром. С зарей. Что по этому поводу сказать, кроме того, что я за это время так толком и не выспался? Черт! Знает Трувор или не знает? А если знает, то почему ничего не предпринимает?

А Трувор между тем вел себя исключительно дружелюбно. В варианте «мы – к ним» сажал по левую руку (справа располагался Ольбард), наливал собственноручно… И всё было хорошо, пока…

Неприятности пришли, откуда не ждали.

К варягам прибыло подкрепление. С десяток безусых юнцов возраста Вильда или около того и при них – матерый зверюга именем Расмус. Усы ниже подбородка, поперек щеки – уродливый шрам, взгляд тусклый, как осеннее небо в Питере. Прозвище у него тоже было подходящее. Осень. Представить его Трувор не успел. Имя и прозвище я узнал от Зари.

«Расмус Осень привел отцу отроков», – сказала она. И по тому, как сказала, я понял: этого Расмуса она не любит.

Но дело было не в прозвище и не в представлении, а в том, что, когда в очередной раз я со товарищи явился в гости, этот зверюга, даже не дождавшись официального представления, ни слова не говоря, попер на моего Бури. Да еще с мечом! Да еще подленько так, без предупреждения.

Хоп! И над Бури, который ни сном ни духом и даже смотрел в другую сторону, взвился клинок…

И завис, перехваченный татуированной лапой моего побратима.

Бури повернулся… тоже с мечом в руке.

Я тут же встал между ним и Расмусом. На всякий случай. Хотя понял, что мой азиат, оказывается, полностью контролировал ситуацию. И не перехвати Свартхёвди варяга, пожалуй, на одного сородича у Трувора стало бы меньше.

Свартхёвди выпустил Расмуса раньше, чем его соплеменники бросились на защиту родича. И не просто выпустил, а так основательно врезал красавчику ногой по яйцам, что пару минут о повторном нападении можно было не беспокоиться.

– И что это было? – сурово поинтересовался я у Трувора.

Лидер церемониться не стал. Подошел к скрючившемуся Расмусу, вынул из его руки меч, ухватил за волосы и заставил выпрямиться:

– Ты опозорил меня, Расмус! – прорычал он в искаженную физиономию соплеменника. – Ты напал на моих гостей! На моих друзей! Что скажешь?

Расмус встал прямо… Постарался встать прямо, что было нелегко: