Земля русская

В характере молодых специалистов настораживает одна довольно заметная черта — их, позволю себе так выразиться, бездумная исполнительность. Из района или из области спускается какая-то директива, касающаяся технологии. Ну, скажем, скармливать солому только в запаренном виде, известковать почвы, использовать на удобрение торф… Да сотни их, подобных директив, идут в хозяйства. А в хозяйстве что-то свое, особенное, сложившееся, проверенное годами. И вот бездумный специалист начинает внедрение, поспешно, без подготовки, словом, по команде, в результате — разлад, ни старого, ни нового. Это очень заметно, если наблюдать хозяйство в течение многих лет. Исчезнет стиль, или, как говорят, почерк. Нет устойчивости. Оговорюсь, речь идет не о дисциплине технологов — очень похвальном качестве, — а о бездумности и неразборчивости.

Это, конечно, не просто — быть самостоятельным. Особенно молодому. Директивы-то все нужные, полезные, и проводятся они в жизнь с похвальной настойчивостью. Беда разве в том, что директива не различает особенностей, местных условий, она — универсальна. Когда технолог пытается доказать, что у них этого делать не надо или делать несколько иначе, в районе выслушивают так: опытного, заслуженного — совсем вниманием, молодого — вполуха: высказался, а теперь исполняй. Строптивые долго не держатся. Последствия — грустные: апатия, утрата желания бороться.

Материально группа управления живет неплохо. Зарплата у «главных» от 180 до 200 рублей, у вторых — немного поменьше. Подсобное хозяйство держат не все, главным образом — семейные и те, у кого родители живут далеко. Свои же, то есть местные, а таких большинство, кормятся, как тут говорят, из родительского магазина. Впрочем, это относится не только к специалистам, а ко всем молодым. Пока родители в силах обработать огород, держать скотину, дети своим хозяйством ве обзаводятся.

И все же сравнительно с другими группами коренного населения административно-управленческая обеспечена похуже. Они, например, в течение трех лет не получали ни одной премии, потому что хозяйство по какому-либо виду продукции не вытягивает плана. По-моему, есть в этом доля несправедливости. Животноводы, к примеру, все, что положено, произведут и продадут, дояркам, скотникам, пастухам выпишут солидные премии, а зоотехникам и ветеринарам не полагается, потому что… пропал лен. Как-то директор совхоза в селе Успенском жаловался мне на свое «безвластие»: по существующей системе материального поощрения он ежемесячно выдает животноводам до тысячи рублей премий, а зоотехникам — ни копейки, ждите конца года, а что будет в конце года, того никто не скажет.

— Да я и сам в таком положении, — говорил директор. — А ведь всем ясно, что не будь зоотехник толковым, знающим распорядителем, особенно при нынешнем разделении труда на фермах, ни доярка, ни скотник — они же только свои операции выполняют — не добьются высоких надоев или привесов. Отказывая технологу в премии, мы тем самым умаляем и значение его организаторской деятельности, и личное старание. Система поощрения отстала от жизни, она все еще ориентируется на работника-универсала.

Твердый оклад не понуждает специалиста к инициативе. И в первую очередь там, где инициативность остро нужна, — в отстающих хозяйствах. Вывести хозяйство из прорыва можно только инициативным, руководством, а оно-то как раз и не поддерживается системой материального поощрения.

Руководители сельскохозяйственных органов часто сетуют на технологов: туговаты, мол, на всякие новинки. Как только, говорят, ни распространяем передовой опыт, и на семинарах, и через печать, и на совещаниях долбим, и требуем со всей строгостью, а дело — на воробьиный шаг. Что правда, то правда. Я сам многие годы был причастен к «распространению» и тоже дивился инертности, пока не понял простой истины: новое внедряется легко и быстро, когда  х о з я и н  и щ е т  о п ы т а, а  н е  о п ы т  х о з я и н а.

Вторая, самая главная, группа коренного населения деревни — механизаторы. В газетах и в речах сельского тракториста иначе не называют как решающей фигурой. Так оно и есть. Ныне он — единственный работник на поле. Но их мало. Меньше, чем машин на дворе. В истекшем году в колхозе имени В. И. Ленина стояли без хозяев двадцать два трактора. Плюс два десятка зерновых, льноуборочных и картофелеуборочных комбайнов, на которые в страду пересаживаются трактористы и шоферы, ставя на прикол тракторы и автомобили. Проблема механизаторских кадров приобрела небывалую остроту. Зимой 1978/79 года в области было подготовлено 10 тысяч новых трактористов, в том числе 3450 из промышленных предприятий. Своими силами селу с весенним севом уже не управиться.

Техническая вооруженность колхозов и совхозов растет небывалыми темпами, ни с каким прошлым временем нынешнее не сравнимо. Но — беда: было кому, не было на чем, стало на чем, оказалось некому.