Земля русская

У детей воспитывается размягченность душевных мускулов, нечувствительность к оскорблению, к унижению достоинства, к попранию чести. Можно поступиться высокими и благородными чувствами, лишь бы не прикасаться ко злу. Да кого же мы растим?! Людей с рыбьей кровью, начисто лишенных понятий гражданственности, этаких сытеньких чистоплюев? Неужто всерьез считают такие родители, что наш большой дом уже настолько чист и светел, что необходимость в борьбе за идеалы отпала? Нет, не считают они так, перед нами обыкновенное мещанство с моралью «премудрых пескарей».

Об устойчивости молодежи против мещанства, о готовности и умении бороться с его проявлениями и вели разговор у школьного окна секретарь райкома и директор школы.

РУСАНОВСКИЕ ЖЕНЩИНЫ

На слете выпускников школ председатель колхоза имени Куйбышева Васильев сказал, что Русаново в семьдесят девятом году вышло на первое место по рождаемости. На колхоз приходится двадцать процентов всей родившихся в районе детей.

Меня удивили и число младенцев и то, каким тоном было сделано сообщение. Глава колхоза, сугубо деловой человек, привыкший говорить о гектарах, тоннах, литрах, вдруг возвышенным стилем докладывает о новорожденных. Не припомню, чтобы когда-нибудь приходилось такое слышать. И главное — в Русанове! Четыре года назад я там был, и как раз о детях шел тогда разговор. В центральном селе колхоза действовал крохотный цех — филиал радиозавода. Шестнадцать молодых женщин собирали реле, катушки и прочую мелочь. Поинтересовался, между прочим, семейными делами. Оказалось, женщины по 5—7 лет замужем, а имеют по одному ребенку. «Вот еще, нарожать и обабиться? Нет уж, в пеленках погрязнуть желания не испытываем», — сказали они в ответ.

Что же произошло за четыре года? Молодоженов прибавилось или все-таки пересмотрели женщины свою позицию? Поехал в Русаново.

Михаил Михайлович Васильев в списки не заглядывал, стал считать по памяти. Насчитал в сорока двух молодых семьях ровно сто дошколят и младенцев. Говорит: «Хорошо, что в свое время воспротивились. Школу у нас хотели закрыть. Как неперспективную. Теперь надо думать о расширении».

Наука считает, что для нормального воспроизводства населения необходимо на десять семей иметь, как минимум, двадцать шесть детей. Выходит, в Русанове в этом отношении благополучно. А то ведь начали было тревожиться: русская деревня — без детей! Впрочем, и успокаиваться рано: такие деревни, как Русаново, еще редкость. Сельское население российского Северо-Запада продолжает численно убывать. Тем более стоит поинтересоваться, что же произошло в Русанове?

Само собой понятно, первый вопрос — экономика. Если хозяйство крепкое, значит, есть деньги, на деньги строят, покупают, а где строят, туда и люди идут, ну, и так далее — цепь зависимостей известная. Колхоз имени Куйбышева — богатое, упорядоченное хозяйство. Богатое, конечно, относительно, в масштабах района, особенного тут ничего пока нет: ни ферм-комплексов, ни благоустроенных домов, ни асфальтовых тротуаров. Деревни обыкновенные, разбросаны, дороги-проселки да тропинки, избы рублены после войны, фермы поставлены лет 15—20 назад. Дело в том, что во все это старое, обыкновенное сумели внести новое. Прежде всего — механизацию и организацию труда. Главное направление в животноводстве — откорм крупного рогатого скота. Дворы реконструировали, поставили механизмы, организация труда — звеньевая. В полеводстве — производственные участки. Обезличенной земли нет. Конечный результат — урожай, привесы ощутимо отражаются на заработке.

Отлично поставлена инженерная служба. Муки бездорожья еще не совсем ликвидированы, но заметно уменьшены тем, что своими силами провели окружную гравийку. Жилищный голод утоляют деревянными, рублеными и щитовыми, домиками на одну-две семьи. В таких же постройках устроили столовую и детский сад. Еще одну проблему — невест — удачно решили тем, что по договоренности и с помощью радиозавода в старом клубе открыли цех. Молодые женщины, жены трактористов, шоферов, механиков, получили городскую работу. Это немаловажно, потому что большинство невест взято из города.

Конечно, если говорить о перспективе, то надо признать: все эти меры не на вырост. Они уже сейчас «тесноваты», жмут то в плечах, то в талии. Но тут главное — д е й с т в и е. Люди не ждут, когда дойдет их очередь на колоссальное и современное, а действуют по мере сил и возможностей. Тем и привлекают, ибо человека влечет не ожидание, а созидание, и тогда он сам включается в действие. Словом, утверждается стиль деятельный, ритм напряженный, атмосфера уверенная. Жизнь становится устойчивой. А коль она устойчива, непременно нужны дети.

Но ведь все это было и четыре года назад, однако молодые матери придерживались моды «айнкиндер» — одного ребенка. Значит, второй вопрос — психология. Что-то изменилось в сознании, в представлениях о семье, о счастье, вообще — о жизни. Что именно?