Земля русская

Я стал ходить в перелески. Встану под дерево и начинаю подражать иволгиной песне. И вот однажды птицы слетелись на мой зов. Они уселись на березе, в эту минуту взошло солнце и заиграло на ярко-желтом оперении птиц — будто золотые самородки закинул кто-то на вершину.

Птицы разглядели меня и снялись. Не более полминуты любовался я чудесным зрелищем, а убил на это два лета. Как у настоящего золотоискателя!

БЕРЕЗОВЫЙ ДОЖДЬ

Было пять утра. Слегка моросило. Солнце еще не взошло, рассвет занимался мягко и спокойно. Я стоял на горе за деревней и наблюдал, как зарождается туман. Он зачинался над Волгой и по низинам плыл к лесу. Затопил пойму, поземкой потек через гору, заливая овсяное поле внизу, и уперся в лесную опушку. Лес будто приподняли и отодвинули назад, от него осталась плавающая в молочном мареве тонкая зубчатая лента, затем пропала и она.

Я спустился с горы, перешел поле и, войдя в лесную сень, подивился, что тут, под пологом берез, тумана нет и все хорошо видно. Почему лес не пускает в себя туман?

Пока собирал грибы, поднялось солнце, родился ветерок, он качнул вершину одной березы, другой, пробежал легкой волной по всему перелеску, и я услышал дождь. Это был странный дождь, он шел не из тучи, а с берез. Каждое дерево сеяло свой маленький дождик, а вместе получался такой, под которым и промокнуть можно было.

Так вот в чем дело! Березы, смыкаясь кронами, образуют полог. Туман лег на эту живую зеленую крышу, скопился в две-три капли на каждом листочке, а ветер подул, березы отряхнулись — и получился дождь без тучи.

Сколько на свете прожил, такого не замечал. А заметил и название дал: березовый дождь.

ОГОРОД

Свежее утро. Я отворяю калитку, чтобы через огород пройти в лес, и останавливаюсь зачарованный. Капуста, лук, огурцы, свекла, подсолнух жадно пьют ночную росу.

Сочные сизо-зеленые капустные листья, точно ладони человека, вымолившего наконец дождя, разъяты и обращены к небу; росяная изморось, сплошь покрывшая лист, копится в круглые капли; по прожилкам листа, как по дорожкам, капля бежит к капле, набухает, тяжелеет и живым шариком скатывается вниз, на землю — поит корни.

Буйный лук, ощетинившись упругими перьями, выстроился подобно дружине копьеносцев; копья подняты так густо, что не видно за ними узорчатых шеломов нежного мака; а листья подсолнуха висят над лесом остроперых копий как боевые штандарты; сейчас трубачи возвестят поход — качнется строй копьеносцев, всколыхнутся и зареют над строем штандарты, заблестит в первых лучах солнца узорочье шеломов.

На луковое полчище взирает из-под тына важно рассевшаяся тыква; широкие полотнища листьев занавесили грядку, словно войско разбило на краю огорода палаточный городок.

А огурцы, как причудливые бабочки, опустились на землю ровными строчками; у каждой бабочки — два маленьких глянцевитых крыла и широкий отчеканенный из зеленой меди хвост.

Развесистые помидоры в окружении колышков-телохранителей просторно стоят посредине грядки, а по краям с трудом держит бледные с красными прожилками отяжелевшие от росы листья недавно пересаженная свекла.

Ухоженные, пышно разодетые растения бражничают за столами-грядками, каждое на своей грядке — по чину и знатности рода. Славя хозяйку и свежую ночь, пьют они прохладную росу, насыщаясь на долгий жаркий день. Плодами они одарят осенью, а сейчас радуют красотой.

…Человек, ожидающий от работы только рубли, не получает главной платы за труд — наслаждения творчеством.

КАРТОШКА

Шматок огорода я засадил картошкой. Сажал, по моему разумению, ни рано, ни поздно — 10 мая. Брал в учет морозную зиму, предполагал сухое лето, соответственно и шматок выбрал — посырее. Все шло по расчету: в мае сушь, в июне сушь, а потом… С петрова дня, то есть с 12 июля, как зарядили дожди да на целый месяц. Картошка полезла в тину, плети выгнала по метру, все переплелось, перепуталось… Досадно, конечно, ну да с природой так: сколько ни пристраивайся, все в чем-то промахнешься.

Пришло время копать. Беру вилы, загоняю под гнездо, а у самого что-то такое трепещет внутри, не спешу гнездо выворачивать, хочется продлить миг ожидания, самого себя потомить надеждой. Стою и думаю: что там, в этом бугорке земли? Огурцы, томаты, лук, свекла — с этими проще. С яблоком, с ягодой, с хлебом — тоже. Плод на глазах зреет, завязался — и уже знаешь, что он тебе сулит. А с картошкой — втемную. Ну, выборочно, конечно, можно проверить, да все это не то, все приблизительно, настает тот самый миг, когда надо копнуть, вывернуть — и пережить либо радость, либо огорчение.

Из таких вот мгновений, часов, дней ожидания и надежды и слагается труд земледельца.

СОЛНЦЕ — ХУДОЖНИК

Лунной ночью пала на траву седая роса, и над Волгой поднялась высокая пепельно-сизая стена тумана.